Термин реабилитация подозреваемого (обвиняемого), а быть может и осужденного в юридическом смысле – восстановление в правах с компенсированием морального вреда.
Это своего рода извинения со стороны государства за действия (бездействие) органов государственной власти или должностных лиц, которые оказались незаконными и необоснованными.
Право предусмотрено главой 18 УПК РФ и в 53 статье Конституции РФ.
Наш адвокат по уголовным делам поможет пройти процедуру реабилитации от начала подачи заявления до исполнения решения суда о присужденной денежной суммы.
Компенсация за незаконное лишение свободы или привлечение к уголовной ответственности
Реабилитация подозреваемого (обвиняемого) в УПК РФ включает в себя прежде право на возмещение имущественного вреда, морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.
В рассматриваемом случае компенсацию за незаконное лишение свободы, следует расценивать как некую меру ответственности нашего государства. Будь то ошибки следователей или судей.
Определённо любой незаконно осужденный человек, а к тому же отбывающий наказание в колонии испытывает от этого нравственные переживания. Прежде всего это безусловно связано с незаконным осуждением.
По мимо этого при определении размера компенсации следует учитывать и личность оправданного.
Вообще компенсацию за незаконное осуждение, следует разграничивать. Среди видов компенсации можно выделить два основных:
- Нравственные страдания. Таковые, какие понес осужденный в местах лишения свободы.
- Материальный вред. Размер такого вреда, например, может составлять размер невыплаченной заработной платы. Сюда же можно отнести и иные убытки, которые сформировались за период Вашего незаконного осуждения.
Как подать на реабилитацию?
Права на реабилитацию возникает у Вас с момента принятия судом в отношении вас оправдательного приговора, либо же постановления следователя или прокурора о прекращении уголовного дела, по основаниям, указанным в кодексе.
С момента принятия того или иного акта, суд или следователь разъясняет Вам право на реабилитацию.
Более того с момента принятия оправдательного акта, Вас официально должны проинформировать извещением с разъяснением порядка подачи заявления о реабилитации.
Реабилитация, представляет собой некое требования к государству связанное с возмещением имущественного вреда, причиненного лицу, у которого возникло права на компенсацию за незаконный арест.
Для того что бы подать на реабилитацию, Вам необходимо совершить следующие этапы:
- Подготовка требования о реабилитации. Оно составляется по правилам составлением иска. То есть в нем должен быть отражен размер имущественного ущерба, например, расходы на адвоката в рамках уголовного дела или расчеты с недополученной/невыплаченной заработной платой.
- Подача Требования. Такое требование подается в суд, принявший оправдательный приговор. Если уголовное дело было прекращено следователем, то требование подается по месту нахождения органа, вынесшего постановление.
- Судебное разбирательство. Здесь вы отстаиваете свои расходы, подтверждаете несения таковых доказательствами по делу, а также предоставляете доказательства, подтверждающие наличие убытков.
- Принятие решения. Постановления судов по заявлениям о реабилитации могут быть обжалованы.
На что здесь стоит обратить внимание:
На требования, вытекающие из реабилитации, распространяется срок исковой давности, который составляет 3 года. В связи с чем, важно не пропустить этот срок. Тут имеется и свой порядок исчисления сроков.
Исковое заявление о признании права на реабилитацию
Как подать исковое заявление?
- Определяем Подсудность спора. Требования о взыскании компенсации будут рассматриваться по общим правилам. То есть по месту нахождения ответчика. Ответчиком же по делу будет министерство финансов РФ.
- Подача иска. Исковое заявление подается в суд общей юрисдикции по количеству экземпляров, соответствующих числу сторон.
- Рассмотрение дела. Здесь Вы будите приводите доказательства в обоснование несения нравственных страданий. Это могут быть в том числе и показания свидетелей.
- Получение решения суда и исполнительного листа. Исполнительный лист можно предъявить для принудительного исполнения в службу судебных приставов.
ПОЛЕЗНО: смотрите советы адвоката по составлению иска в суд
Размер компенсации за незаконное уголовное преследование
Компенсация за незаконное уголовное преследование не всегда предполагает собой применения в отношение подозреваемого или обвиняемого лица меры пресечения в виде заключение под стражу. В принципе если в отношении вас было возбуждено уголовное дело, по подозрению в совершении преступления, которого вы не совершали, Вы всегда имеете право на получение соответствующей компенсации.
Установленных законом размеров, подлежащей выплате компенсации – не установлено. Суды разрешают такой вопрос. Как указывалось, выше с учетом конкретных обстоятельств дела.
Если вы определись с размером, который по ваше мнению соответствует характеру незаконного уголовного преследования и понесенных Вами страданий, рекомендуем Вам в вашем заявлении на взыскании компенсации в качестве основания указать следующее:
- Безусловно указать на статью по которой в отношении вас было возбуждено уголовное дело. Некоторые истории даже приобретают общественный резонанс. Определенно если Вас обвиняют в совершении изнасилования (особо тяжка статья), размер ваших переживаний увеличивается. Это та ситуация, когда соседи начинают показывать на Вас пальцем. О всех этих неприятностях стоит указать суду.
- Указать на ограничения, связанные с уголовным преследованием. Это есть если вы были заключены под стражу, определённо вы потеряли контакт с семьей и окружающим Вас миром. Возможно это стало причиной психологических отклонений. Вы стали замкнуты и иное. Обо всем этом надо говорить и указывать суду.
- Физические страдания. Нельзя исключать и тот момент, что в результате незаконного преследования вы перенесли болезнь. Нередко такое встречается при рассмотрении исков по компенсация за нахождение в СИЗО
Как видно из вышесказанного, сам по себе процесс по реабилитации подозреваемого (обвиняемого), а равно по возмещению причиненного Вам вреда действиями (бездействием) органами государственной власти представляет собой не простую процедуру, требующую специальных познаний в области юриспруденции.
Образец заявления на реабилитацию по уголовному делу
- В Ленинский районный суд г. Екатеринбурга
- ИСТЕЦ:
- З.
- ОТВЕТЧИКИ:
- Министерство финансов
- Свердловской области
г. Екатеринбург, пр. Ленина, д. 34.
Исковое заявление
о взыскании компенсации морального вреда за незаконное содержание под стражей
Сколько стоит незаконное уголовное преследование?
 |
Согласно действующему законодательству вред, в том числе моральный, причиненный в результате уголовного преследования лицу, получившему право на реабилитацию, подлежит возмещению государством в полном объеме независимо от вины органов дознания, следствия, прокуратуры и суда (ч. 1 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса, ст. 1070 Гражданского кодекса). Размер компенсации морального вреда определяется непосредственно судом – в зависимости от характера физических и нравственных страданий, причиненных потерпевшему, при оценке которого учитываются фактические обстоятельства причинения вреда, а также индивидуальные особенности потерпевшего, и с учетом требований разумности и справедливости (ст. 1101 ГК РФ).
Таким образом, расчет размера компенсации морального вреда – непростая задача, так как суду приходится давать оценку физическим и нравственным страданиям, перенесенным лицом, в отношении которого велось уголовное преследование.
На это обращает внимание в том числе ЕСПЧ, отмечая, что «не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску», в связи с чем особую важность имеет обоснование судами назначенных размеров компенсации (Постановление ЕСПЧ от 18 марта 2010 г. по делу «Максимов (Maksimov) против Российской Федерации»). Немотивированность решения в части определения суммы компенсации позволяет, по мнению ЕСПЧ, говорить о том, что суд не рассмотрел надлежащим образом требования заявителя и, следовательно, не мог действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.
Однако данная позиция воспринята не всеми российскими судами. Дела об оспаривании необоснованных сумм компенсации морального вреда, причиненного уголовным преследованием, периодически доходят до Верховного Суда Российской Федерации.
Размер компенсации: заявленный vs присужденный
Примером такого спора о размере компенсации морального вреда является дело гражданки И., недавно рассмотренное ВС РФ (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 2 февраля 2021 г. № 45-КГ20-25-К7).
22 января 2014 года в отношении И. было возбуждено уголовное дело о мошенничестве, 27 октября того же года она была задержана, 29 октября суд вынес решение об избрании в ее отношении меры пресечения в виде заключения под стражу, 19 ноября заключение под стражу было заменено на Залог в размере 2 млн руб. 14 июля 2015 года И.
было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса. Приговором районного суда от 26 декабря 2016 года, вступившим в силу 17 апреля 2017 года (дата вынесения определения суда апелляционной инстанции, оставившего приговор в силе), И. была оправдана в связи с непричастностью к совершению преступления (п. 2 ч. 2 ст.
302 УПК РФ) и признана лицом, имеющим право на реабилитацию.
В поданном на этом основании иске к Минфину России о взыскании компенсации морального вреда И. отмечала, что причиненный ей за почти 3,5 года (именно столько фактически длилось преследование: с 4 декабря 2013 по 19 апреля 2017 года) вред заключается в:
- незаконном и необоснованном обвинении ее в совершении преступления;
- оказании физического и психологического давления со стороны сотрудников правоохранительных органов, проведении неоднократных допросов, обыска, изъятия документов, госпитализации в стационар психиатрической больницы для проведения психиатрической экспертизы;
- дискредитации в глазах коллег и клиентов;
- подрыве здоровья в результате понесенных физических, моральных и нравственных страданий;
- ненадлежащем оказании медицинской помощи в период содержания под стражей, повлекшем ухудшение состояния здоровья, оперативное вмешательство и удаление органа.
Заявленный в исковых требованиях И. размер компенсации – 3 млн руб. Суд первой инстанции признал ее право на возмещение морального вреда, но подчеркнул, что доказательств ненадлежащих условий содержания в СИЗО, наличия причинно-следственной связи между уголовным преследованием и ухудшением состояния здоровья И.
не представлено, меры прокурорского реагирования по обращениям И. и ее защитника о нарушениях, допущенных при расследовании дела, не принимались, действия сотрудников органов дознания и следствия в судебном порядке не обжаловались. В связи с этим суд присудил И. компенсацию в размере 50 тыс. руб.
, посчитав ее соответствующей степени и характеру понесенных И. физических и нравственных страданий (Решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 24 июня 2019 г. по делу № 2-3257/2019).
Суд апелляционной инстанции также признал указанную сумму достаточной, отметив, что при ее определении был учтен среди прочего факт избрания в отношении И.
меры пресечения, связанной с лишением свободы, и суд кассационной инстанции с этим выводом согласился (Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 31 октября 2019 г. по делу № 33-19017/2019, Определение Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 11 июня 2020 г. по делу № 8Г-4029/2020).
Однако ВС РФ посчитал, что решения нижестоящих судов не соответствуют нормам, регулирующим вопросы компенсации морального вреда, а также разъяснениям о порядке определения размера компенсации, содержащимся, в частности, в п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 и п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2011 г. № 17, и актам ЕСПЧ.
Так, при расчете размера компенсации не учтены процессуальные особенности уголовного преследования, продолжавшегося 3,5 года, меры процессуального принуждения, которые отразились на семейной жизни И. и ее характеристике по месту работы. Не получил оценки и приведенный в исковом заявлении довод И.
о том, что действия следователя по назначению ей судебно-психиатрической экспертизы в рамках расследования дела были впоследствии признаны судом незаконными. И наконец, суд первой инстанции вообще не исследовал обстоятельства, связанные с причиненным незаконным уголовным преследованием ущербом деловой репутации И.
, которая на момент предъявления обвинения в совершении мошенничества, а именно, хищения средств территориального фонда поддержки малого предпринимательства, работала директором туристического агентства.
В результате Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ, заключив, что вывод суда об определении размера взыскиваемой в пользу И. компенсации морального вреда не мотивирован, что не соответствует требованиями ст.
195 Гражданского процессуального кодекса о законности и обоснованности решения суда, а суды апелляционной и кассационной инстанций не устранили допущенные судом первой инстанции нарушения, отменила вынесенные последними акты и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Что может дать пересмотр дела?
Стоит отметить, что аналогичное решение ВС РФ вынес в прошлом году – по делу гражданки О., занимавшей должность заместителя главного врача по экономике в одной из городских больниц Воронежа, в отношении которой возбуждалось уголовное дело по ч. 1 ст.
285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями), прекращенное впоследствии в связи с отсутствием состава преступления. Из 600 тыс. руб. денежной компенсации морального вреда, которые О. просила присудить, подавая соответствующий Иск к Минфину России, в ее пользу было взыскано 20 тыс. руб.
Суд первой инстанции посчитал достаточной именно такую сумму, указав, что при ее определении учитывались характеристика личности О.
, которая ранее не привлекалась к уголовной ответственности, ее состояние здоровья, в том числе доказанный факт того, что она была вынуждена обращаться за медицинской помощью чаще, чем в предшествующий привлечению к уголовной ответственности период, а также характер и объем нарушенных прав, в том числе тот факт, что ограничивающие свободу О.
меры пресечения органами следствия не избирались (Решение Коминтерновского районного суда г. Воронежа Воронежской области от 27 июня 2019 г. по делу № 2-3146/2019). Данное решение устояло в апелляции и кассации (Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 15 октября 2019 г. по делу № 33-6675/2019, Определение Судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 4 марта 2020 г. по делу № 8Г-2115/2020).
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ между тем отметила, что при расчете суммы компенсации суд первой инстанции лишь сослался на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, но не мотивировал свой вывод о том, почему сумма 20 тыс. руб. является достаточной для О.
, и какие конкретно обстоятельства дела повлияли на эту сумму, послужив основанием для значительного снижения заявленного О. размера компенсации. Суд не дал надлежащей оценки таким обстоятельствам, как общий срок предварительного расследования (который составил 16 месяцев), проведение следственных действий с участием О.
, ее длительное нахождение в статусе подозреваемой в совершении преступления средней тяжести, не учел индивидуальные особенности личности О., не дал оценку доводам об ухудшении состояния здоровья по причине нервного стресса от постоянного участия в следственных действиях.
Кроме того, вообще не были исследованы обстоятельства, связанные с причинением незаконным уголовным преследованием ущерба деловой репутации О.
, которая после увольнения из больницы, где она занимала должность заместителя главврача, не смогла устроиться на работу ни в одно медицинское учреждение, несмотря на многолетний стаж работы в сфере здравоохранения и неоднократное награждение почетными грамотами разного уровня.
Поскольку суды апелляционной и кассационной инстанции допущенные нарушения не устранили, коллегия ВС РФ отменила принятые ими судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 29 сентября 2020 г. № 14-КГ20-7-К1).
Пересмотр дела состоялся – суд апелляционной инстанции, оценив все перечисленные ВС РФ обстоятельства, не исследованные при первом рассмотрении дела, присудил О. компенсацию морального вреда в размере 300 тыс. руб.
– в два раза меньше заявленной ею суммы, но в 15 раз больше изначально определенного судом размера компенсации. Основывал свой вывод о чрезмерности компенсации в 600 тыс. руб. суд в том числе на факте неприменения в отношении О.
мер пресечения, связанных с лишением или ограничением свободы (Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 3 ноября 2020 г. по делу № 33-6339).
Таким образом, можно предположить, что пересмотр дела гражданки И. позволит и ей получить гораздо большую сумму компенсации, учитывая более продолжительный срок ее уголовного преследования и избрание в ее отношении более жестких мер пресечения.
Появятся ли в законе пороговые значения размера компенсации морального вреда?
Говоря о возникающих на практике сложностях с определением размера компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование, нельзя не упомянуть об инициативе по законодательному закреплению его минимального значения – в настоящее время на рассмотрении в Госдуме находится соответствующий законопроект.
Предлагается установить (в новой ст. 1101.1 ГК РФ), что минимальный размер компенсации морального вреда в связи с незаконным уголовным преследованием не может быть ниже 1 тыс. руб. за каждый день преследования.
Если же в отношении лица избиралась мера пресечения в виде подписки о невыезде, запрета определенных действий или домашнего ареста, минимальный размер компенсации согласно проекту должен быть не менее 5 тыс. руб. за каждый день применения меры пресечения.
А в случае, когда лицо незаконно заключалось под стражу или к нему применялись меры медицинского характера или воспитательного воздействия, минимальный размер компенсации причиненного в связи с этим морального вреда не может быть менее 15 тыс. руб. за день.
Но дальнейшая судьба законопроекта пока непонятна. Во-первых, он не рассмотрен еще даже в первом чтении, хотя изначально планировалось включить его в примерную программу работу Госдумы на ноябрь 2020 года. Во-вторых, аналогичный законопроект, поступавший в нижнюю палату парламента в 2019 году, получил отрицательное заключение Правительства РФ и был возвращен авторам.
Возмещение вреда, причиненного преступлением
ОБЩИЕ ОСНОВАНИЯ ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ
Конституция Российской Федерации в ст. ст. 46 и 52 гарантирует охрану прав потерпевших от преступлений, обеспечение им доступа к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
Требование о защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, включает в себя устранение преступных последствий, в том числе путем восстановления нарушенных гражданских прав потерпевших от преступлений лиц.
Согласно ст. 12 ГК РФ к числу способов защиты гражданских прав относятся возмещение убытков и компенсация морального вреда.
В уголовном судопроизводстве обязанность государства обеспечить надлежащую защиту гражданских прав потерпевших от преступлений физических и юридических лиц, сформулированная в ст. 6 УПК РФ, реализуется посредством разрешения исков о возмещении имущественного ущерба или компенсации морального вреда.
Возмещение вреда, причиненного преступлением, вопреки распространенному среди юристов мнению, не является специальным институтом возмещения вреда (например, как институты возмещения вреда – источником повышенной опасности или возмещения вреда при исполнении служебных обязанностей).
Здесь действуют общие положения о возмещении вреда, предусмотренные ст. 1064 ГК РФ, такие, как: «возмещается только реально причиненный вред», «виновность причинившего», «полный размер возмещения», «наличие причинной связи» и т. п.
Именно в силу этого гражданский Истец по уголовному делу, при наличии одновременно специального института возмещения вреда, вправе выбирать – с кого же ему возмещать вред: с преступника или, скажем, с владельца источника повышенной опасности (если преступник причинил вред, используя такой источник)? Или: с преступника или с организации, в которой он исполнял служебные обязанности при причинении вреда? Полагаю, что нашим читателям нет необходимости подчеркивать, что автор под преступником здесь понимает то лицо, которое суд назовет преступником в приговоре суда.
Преимущества гражданского иска в уголовном процессе очевидны с точки зрения процессуальной экономии и полноты исследования доказательств. Так, подсудность и подведомственность гражданского иска определяются подсудностью уголовного дела (часть 10 ст. 31 УПК РФ).
Тем самым лицо, признанное гражданским истцом по уголовному делу, освобождается от необходимости дважды участвовать в судебных разбирательствах – сначала по уголовному делу, затем по гражданскому делу.
Немаловажным фактором является и то, что зачастую гражданскому истцу судиться по месту уголовного процесса попросту удобнее, нет необходимости отправлять иск по месту жительства или нахождения ответчика, а таким местом может быть совсем другой регион страны.
При предъявлении гражданского иска гражданский истец освобождается от уплаты государственной пошлины (часть 2 ст. 44 УПК РФ, п. п. 4 п. 1 ст. 333.36 НК РФ).
Кроме того, уголовно-процессуальное законодательство предъявляет упрощенные требования к оформлению гражданского иска в уголовном деле.
Уголовно-процессуальный Закон не обязывает, в отличие от норм ГПК РФ, гражданского истца прикладывать к исковому заявлению его копии в соответствии с количеством ответчиков. Обвиняемый о том, что к нему предъявлен гражданский иск, может узнать только при ознакомлении с материалами уголовного дела либо в судебном заседании.
Допускается произвольная форма искового заявления, отсутствие в нем сведений о лице, несущем гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный преступлением, цене и основаниях иска.
Так, в одном из сложных дел, связанных со злоупотреблением должностными полномочиями, где автору публикации довелось участвовать, его коллега, защищавший одного из привлекаемых к уголовной ответственности, активно возражал против принятия искового заявления на крупную сумму от государственной организации, гражданского истца по уголовному делу, и просил этот иск оставить без рассмотрения в связи с тем, что в заявлении не были названы основания иска. Отклоняя возражения адвоката, суд резонно указал, что в силу части 2 ст. 250 УПК РФ отсутствие оснований иска в исковом заявлении, в отличие от гражданского процесса, не является препятствием для рассмотрения иска, поскольку в качестве таковых выступает сам факт предъявления обвинения. Привлекаемые к уголовной ответственности лица уже в силу этого факта являются гражданскими ответчиками (но не всегда это так, о чем речь пойдет ниже), если вред преступлением причинен, так что за основаниями далеко ходить не нужно.
Полагаем, что по смыслу норм действующего УПК РФ, в том числе ч. 4 ст. 42, ч. 2 ст. 136, ч. 2 ст. 309 УПК РФ, гражданский иск должен предъявляться в виде письменного заявления на имя следователя (дознавателя) либо суда.
Не согласимся в этой связи с бытующим мнением о том, что гражданский иск может быть предъявлен как в письменной, так и в устной форме (когда устное исковое заявление заносится в протокол). Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 31 января 2011 г.
№ 1-П, гражданско-правовые требования о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением, вне зависимости от того, подлежат они рассмотрению в гражданском или уголовном судопроизводстве, разрешаются в соответствии с нормами гражданского законодательства. При этом в силу ч. 1 ст.
131 ГПК РФ исковое заявление подается в суд в письменной форме (подробнее см.: Гражданский иск в уголовном судопроизводстве (Сычева О. А.) («Мировой судья», 2015, № 5)).
Гражданскому истцу в уголовном процессе не очень-то трудно и с доказательствами по предъявленному иску. В их качестве выступают все материалы уголовного дела, все его тома и листы – от первого до последнего.
Если факт совершения преступления привлекаемым к уголовной ответственности лицом будет доказан, если будет подтверждено, что вред причинен непосредственно преступлением – есть, как правило, все основания и для удовлетворения иска. А дальше, кто не согласен – жалуйтесь.
Доказывайте свою невиновность, а значит, и отсутствие оснований для взыскания.
Вот почему, на наш взгляд, гражданскому истцу всегда легче в уголовном процессе, чем в гражданском. За него очень многое делают государственные правоохранительные органы: сбор доказательств, определение размера ущерба, обеспечение иска и т.п. Необходимо только внимательно отслеживать соблюдение своих прав, всю динамику этого процесса.
Согласно пункту 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию характер и размер вреда, причиненного преступлением. Следовательно, ключевым при решении вопроса о признании гражданина или юридического лица потерпевшим от преступления и, соответственно, гражданским истцом выступает понятие «вред».
В уголовно-процессуальном праве определение понятию «вред» не дано, что вызывает некоторые трудности при решении вопроса о признании лица гражданским истцом.
Следователи порой затрудняются определить, кому именно причинен вред в результате преступления и, следовательно, – кого признавать потерпевшим и гражданским истцом (так, сейчас следствие по делу так называемой «МММ по-хабаровски» в тупике: кто является потерпевшим по делу – кредитные потребительские кооперативы (юридические лица) или граждане, доверившие кооперативам свои денежные сбережения?).
В связи с этим вполне оправданно обратиться к цивилистике, так как само понятие «вред» сформировано именно цивилистикой (см.: Гражданский иск в уголовном деле: от теории к практике (Сушина Т. Е.) («Журнал российского права», 2016, № 3).
Определение понятия «вред», сформулированное в цивилистике, представляется приемлемым и для уголовно-процессуальных отношений.
Вред, причиненный в результате преступления, подразделяется применительно к гражданам на физический, имущественный и моральный, к юридическим лицам – на имущественный вред и вред деловой репутации.
Общепринято под физическим вредом понимать вред, причиненный жизни и здоровью. Имущественный вред (ущерб) обусловлен лишением имущества, материальных благ и выражается в денежной сумме.
Моральный вред определен в ст.
151 ГК РФ как физические и нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на другие принадлежащие гражданину нематериальные блага.
Разрешение гражданских исков в уголовном деле основано на установлении таких юридических фактов, как наличие преступления, причинение преступлением вреда, наличие причинной связи между преступлением и наступившим вредом.
И если в установлении факта наличия преступления со стороны привлекаемых к уголовной ответственности лиц роль гражданского истца по понятным причинам невелика, то в определении размера причиненного вреда его активная позиция в уголовном процессе может сыграть ключевую роль.
При этом суд должен проявлять максимум объективности, поскольку, увлекшись задачей восстановления социальной справедливости, суд может не заметить предвзятости со стороны гражданского истца по отношению к виновному (помните знаменитое выражение пострадавшего Шпака из фильма Леонида Гайдая: «три магнитофона, три портсигара, куртка замшевая – три…»). Так, в одном из уголовных дел, связанных с похищением из предприятия импортного грузового автомобиля, районный суд в приговоре указал о взыскании с виновных более четырех миллионов рублей ущерба (то есть – полную балансовую стоимость украденного), хотя органами следствия предприятию были возвращены (и приняты последним!) запчасти с разукомплектованной похитителями машины в размере более половины ее стоимости. По апелляционной жалобе защитника краевой суд, разумеется, сумму взысканного вполовину уменьшил.
В соответствии со ст. 44 УПК РФ гражданским истцом является физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением.
Приведенная здесь норма закона – это наглядная иллюстрация того, что в законе случайных слов или выражений не бывает. Мы, конечно, здесь имеем в виду слова «непосредственно преступлением». Дело в том что преступления могут иметь отдаленный, опосредованный вред, в первооснове которого лежит, между тем, вредоносность преступного деяния.
Приведенная норма закона регламентирует, что гражданский иск в уголовном процессе может и должен заявляться лишь тогда, когда вред причиняется непосредственно совершенным преступлением. Только такой гражданский иск подлежит принятию и рассмотрению.
Не является гражданским истцом по уголовному делу, к примеру, лицо, обратившееся с регрессным требованием. Или лицо, пострадавшее от отдаленных последствий преступления.
Между тем, судьи не всегда это учитывают. Так, в одном из уголовных дел с участием автора статьи в качестве защитника, суд взыскал с осужденного вред в пользу гражданина, лишившегося жилья по гражданскому иску об истребовании имущества из чужого незаконного владения.
Гражданин этот не был по такому иску признан добросовестным приобретателем, поскольку приобрел жилье хотя и по возмездной сделке, но жилье это ранее вышло из владения собственника помимо его воли (в результате мошеннических действий, за которые и был осужден виновник по уголовному делу).
Защитник обратил внимание суда, что взыскивать ущерб в рамках уголовного дела с виновника нельзя, так как пострадавшему гражданину вред причинен не непосредственно преступлением, а порочной сделкой, которой предшествовал еще целый ряд порочных сделок.
Со всеми этими сделками необходимо дополнительно разбираться и возлагать ответственность на всех виновных лиц. Суд районного звена не придал этому замечанию защитника никакого значения, но краевой суд применил положения ст.
44 УПК РФ, изменив в этой части приговор и постановив рассмотреть гражданский иск фактического приобретателя квартиры в отдельном гражданском процессе.
Поскольку к преступлению уголовный закон (ст.
14 УК РФ) относит виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания, то теоретически любое совершенное преступление может причинить вред, подлежащий возмещению, так как это деяние – общественно опасно. На практике это не всегда так.
Преступление может быть совершено, а возмещать вред в его материально-правовом смысле – некому. Например, если преступление совершено с нарушением интересов государства или прав личности, но без видимых, ощутимых материальных последствий.
Кроме того, после преступления не все пострадавшие желают возмещать причиненный им вред (по самым разным, иногда глубоко личным, причинам). Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, лишь 10% уголовных дел завершаются судами с разрешением гражданских исков.
Проведенные исследования показывают, что доля фактического исполнения соответствующих судебных решений по возмещению вреда, причиненного преступлением, составляет менее 21% (см.: Стимулирование обвиняемого к возмещению причиненного преступлением вреда: проблемы и перспективы (Карабанова Е.Н., Цепелев К.В.) («Российская юстиция», 2016, №5)).
- И все же можно выделить наиболее типичные, чаще всего встречающиеся примеры возмещения вреда в связи с совершенными преступлениями (и, соответственно, примеры гражданских исков в уголовных процессах):
- •возмещение вреда от корыстных преступлений (кражи, грабежи, мошенничества, вымогательства и др.);
- •возмещение вреда от насильственных преступлений (разбойные нападения, хулиганские действия, причинения телесных повреждений, истязания и др.);
- •возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью (вследствие убийств, изнасилований, тяжких ДТП, преступлений по службе и др.);
- •возмещение вреда от преступлений на транспорте, от тяжких ДТП, от аварий, взрывов, пожаров и др.;
- •возмещение вреда от должностных преступлений (превышение должностных полномочий, злоупотребление должностными полномочиями, иные преступления по службе);
- •возмещение вреда от преступлений против интересов коммерческих организаций;
- •возмещение вреда от террористических актов;
- •возмещение морального вреда;
- •иные возмещения вреда.
- СПОСОБЫ И РАЗМЕР ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ
Согласно ст. 1082 ГК РФ, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т. п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).
На практике такой способ, как возмещение вреда в натуре, по уголовным делам используется редко и выступает чаще всего в форме возвращения части похищенных вещей (иногда – с существенным дисконтом их реальной стоимости), в форме восстановительного ремонта поврежденного имущества и т. п.
Гораздо чаще речь идет о возмещении причиненных убытков. Это может быть взыскание стоимости украденного, поврежденного, причиненного, денежная компенсация морального вреда. И тут очень важно точно определить размер вреда, причиненного преступлением, в целях его полного возмещения.
Гражданско-правовые споры являются одними из самых сложных, требуют от судей глубокого знания норм материального права.
Порой в рамках уголовного процесса судья-криминалист, специализирующийся в суде первой инстанции на рассмотрении уголовных дел, не всегда сразу может разобраться в том, кто является действительным собственником определенного имущества, кому причинен реальный ущерб.
Немалые трудности возникают и с определением суммы ущерба, подлежащей возмещению. Особенно это касается споров, связанных с осуществлением сделок хозяйствующими субъектами (подробнее см.: Возмещение вреда, причиненного преступлением (Титова В. Н.) («Законность», 2013, № 12)).
Обращает на себя внимание и то, что стоимость имущества, являющегося предметом преступных посягательств, постоянно возрастает, причем не всегда сразу можно разобраться, какой вид стоимости (кадастровой, рыночной, балансовой) должен применяться при оценке причиненного вреда.
Безусловно, все перечисленное требует от правоохранительных органов дополнительных усилий, знаний, повышения профессионального мастерства, ведь закон гарантирует потерпевшему, как мы уже указывали, возмещение как имущественного, так и морального вреда, причиненного преступлением, путем предоставления возможности защитить свои права одновременно с рассмотрением уголовного дела.
Сколько стоит день в камере. Разъяснены правила компенсации за незаконное уголовное дело
Важные подсчеты сделала Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ, когда изучала требования гражданина о компенсации его моральных страданий за незаконное уголовное преследование.
Житель Санкт-Петербурга был арестован, его обвинили в тяжком уголовном преступлении и поместили в камеру следственного изолятора.
Спустя три года и два месяца двери камеры открыли и гражданина отпустили на волю со словами: извини, мужик, ошибочка вышла.
Суд признал за человеком право на реабилитацию. И вчерашний подозреваемый пошел в суд с иском о компенсации ему морального вреда. Районный суд согласился, что гражданин незаконно пострадал и право на компенсацию имеет, но запрошенная им сумма в два миллиона триста тысяч рублей судью не устроила, и он очень сильно ее урезал.
Вышестоящая инстанция с таким расчетом коллеги согласилась.
А вот сам истец на меньшее был не согласен.
Он обратился в Верховный суд, который посчитал его аргументы и обоснования запрошенной суммы заслуживающими внимания.
Итог — Верховный суд сам пересчитал деньги за незаконное уголовное преследование и велел их выплатить вчерашнему заключенному столько, сколько он попросил.
Подчеркнем, такие решения Верховного суда РФ — самому выносить вердикт — высокая судебная инстанция принимает крайне редко.
В районном суде вчерашний заключенный, называя сумму компенсации, высчитал ее так — ему должны заплатить по две тысячи рублей за каждый день, проведенный на нарах под стражей.
Но у районного суда был другой расчет — истцу вполне хватит 150 тысяч рублей за весь срок. И ни копейки больше. Апелляция возражать против подсчета своих коллег не стала.
А вот Верховный суд РФ с таким расчетом не согласился.
Моральные страдания, по мнению районного суда, были у человека потому, что он «не мог навещать родных, которые нуждались в уходе». А вот доводы арестанта, что за годы заключения в камере следственного изолятора он утратил социальные связи, не мог создать семью, так как был в изоляции, суд отмел — по его мнению нет доказательств.
Верховный же суд увидел в этом споре следующее — по Конституции (статья 53) каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного действиями или бездействием органов государственной власти или их должностных лиц.
Про компенсацию за незаконное пребывание в камере говорит и статья 1100 Гражданского кодекса.
Плюс к этому о компенсации морального вреда говорит и 151-я статья того же Гражданского кодекса РФ. В этой статье сказано, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень физических и нравственных страданий.
Верховный суд РФ еще напомнил, что по компенсации морального вреда гражданам был специальный пленум Верховного суда РФ (№ 10 от 20 декабря 1994 года). Там было разъяснено, от чего именно зависит размер такой компенсации, а от чего — не зависит.
Высокая судебная инстанция напомнила коллегам о том, что наша страна — участник Конвенции о защите прав человека. Мы ее ратифицировали.
В Конвенции о защите прав человека сказано, что каждый имеет право на уважение к своей личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции.
Кстати, в Конвенции четко расписано, что подразумевается под понятием «семейная жизнь» — это не только отношения между супругами, но и отношения гражданина со своими детьми и с родителями.
По мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ , местные суды даже не вспомнили про Конвенцию о защите прав человека и не вспомнили про разъяснения пленума Верховного суда.
Истец, как увидела Судебная коллегия из материалов дела, поддерживал близкие семейные отношения со своими родителями. Он им помогал материально, так как они нетрудоспособные и нуждаются в помощи.
Естественно, из-за незаконного обвинения он надолго был лишен возможности помогать своим старикам. А еще у гражданина на иждивении есть сын-студент. Посаженный в камеру отец, подчеркнул Верховный суд, не мог заботиться о сыне и общаться с ним. Причем, как заявил высокий суд, длительное время.
Эти обстоятельства, по мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда, сомнений не вызывают, и их надо было учитывать при решении вопроса о размере компенсации морального вреда. Но местные суды это проигнорировали.
Суды ограничились суждением, что нравственные страдания были у вчерашнего заключенного лишь от невозможности навещать родных, которым нужен был постоянный уход. Все остальные обстоятельства не учитывалось.
Хотя пленум Пленум Верховного суда РФ перечислил, в чем заключаются нравственные переживания: это невозможность продолжать активную общественную жизнь, раскрытие семейной и врачебной тайны, страдают от распространения порочащих сведений. Сюда же добавлены ограничение или лишение каких-либо прав.
В общем, список всего того, что точно приносит гражданину нравственные мучения и страдания довольно большой.
Верховный суд подчеркнул — требования истца были абсолютно четко мотивированны. Но суды их почему-то не учли. Не заметили они и то, что истец никогда до этого не привлекался к ответственности, был добропорядочным членом общества, работал. Для такого человека камера следственного изолятора и серьезные обвинения в преступлении были «существенным психотравмирующим фактором».
Местные суды, по мнению Верховного суда, даже не вспомнили про Конвенцию о защите прав человека
Истец в своем заявлении в суд как примеры выплат определенных сумм, привел дела россиян, рассмотренные Европейским судом по правам человека. Все дела, которые он перечислил — аналогичные его делу. В них речь шла о компенсациях незаконно обвиненных.
В своем иске наш герой указал, сколько каждому заявителю присудил Европейский суд.
Верховный суд РФ подчеркнул, «именно с учетом сложившейся практики Европейского суда по правам человека истец просил взыскать компенсацию из расчета 2 тысячи рублей за сутки содержания под стражей».
А вот местные суды посчитали, что вчерашнему заключенному вполне достаточно заплатить по 132 рубля за каждые сутки ареста.
По мнению высокого суда, такая мизерная сумма за 38 месяцев под стражей является «явно несправедливой». Верховный суд РФ отменил все решения местных судов и велел заплатить истцу именно столько, сколько он попросил.
Наталья Козлова Российская газета — Федеральный выпуск №7682 (219)