Как можно доказать, что сделала это под давлением обстоятельств?

Каждый человек нуждается в материальной стабильности, которая обычно напрямую связана с наличием постоянного места работы. Поэтому, в большинстве своем, люди ценят свое рабочее место и боятся его потерять. К сожалению, не все работодатели в нашей стране понимают это. И, к еще большему сожалению, далеко не все из них отличаются порядочностью.

Сегодня не редкостью стало вынужденное увольнение, т.е. ситуация, в которой человека различными способами принуждают расторгнуть трудовой Договор по собственному желанию, когда он подобного желания совершенно не испытывает.

Мотивации у работодателя могут быть самыми разными: от личной неприязни к сотруднику до необходимости освободить рабочее место для «своего» человека.

Что делать в случае вынужденного увольнения

Преследуя свои цели, руководитель умышленно создает такую психологическую (и не только) атмосферу, в которой просто невозможно производительно и спокойно трудиться. Например, нарушаются условия и охрана труда, создаются ситуации, когда работнику затруднительно выполнять свои обязанности и т.д.

И часто человек, не выдерживая, пишет заявление об увольнении. А потом, опомнившись, хочет доказать, что увольнение, на самом деле, не являлось его личным желанием, а было спровоцировано.

Но можно ли это теперь это сделать? Как действовать в подобной ситуации, какие можно привести доказательства и аргументы в свою защиту?

Когда заявление уже написано, и увольнение состоялось, доказать, что оно было вынужденным, будет непросто. Но возможно. Итак, как можно доказать, что решение было принято под давлением?

Во-первых, психологическая обработка человека, которого хотят вынудить уволиться, происходит обычно не за один день. Поэтому, примерно зная, когда такой разговор состоится (или намеренно вызвав работодателя на него) следует вооружиться диктофоном.

• Если в ходе беседы руководитель оказывал давление, особенно с использованием угроз, эта запись сможет стать весомым доказательством на судебном процессе.
• Во-вторых, полезно будет заручиться свидетелями в лице коллег по организации, которые впоследствии могли бы дать показания в суде.
• Только собрав несколько надежных доказательств, можно обращаться с заявлением о неправомерности увольнения в судебные инстанции.

Чем могут помочь нормы закона

Если вы еще не уволены официально, можно вспомнить о праве, прописанном в статье 80 ТК РФ, которая говорит о том, что (в случае обычного трудового договора), в течение двух недель можно забрать заявление назад.

Тогда увольнение не состоится, за одним исключением: если на это рабочее место уже приглашен в письменной форме другой человек, и ему невозможно отказать в трудоустройстве. Если такой документ у работодателя отсутствует, вы вправе, отозвав заявление, остаться на своей должности.

1. В случае, когда документ в наличии, можно проверить, закончил ли приглашенный сотрудник свои отношения с предыдущим работодателем, и действительно ли он готов приступить к работе.
2. Таким образом, Закон защищает права работников, лишая нечестных работодателей лазейки, которую они пытаются использовать в виде письменного приглашения другого сотрудника.
3. То есть, работодателю, в случае суда, придется доказывать и сам факт приглашения, и то, что на момент его подписания, вновь нанимаемый сотрудник был уже свободен от своих предыдущих трудовых обязательств.

Пока заявление еще не написано или может быть отозвано, можно обратиться в инспекцию по труду, либо в прокуратуру. За подобными обращениями, как правило, следует тщательная проверка всех обстоятельств и с той, и с другой стороны.

По результатам проверки руководитель может получить предписание о недопустимости своих действий.

Есть еще некоторые юридические тонкости, которые могут помочь в отстаивании своих прав в суде. При написании текста заявления постарайтесь, чтобы в них не фигурировала фраза: «собственное желание», используя более обтекаемые формулировки.

Например, «прошу освободить от должности». Просьба освободить от должности и уволить по собственному желанию по-разному могут быть восприняты в суде.

Таким образом, на суде можно будет сказать о том, что, в силу невыносимых условий, созданных работодателем, вы хотели лишь оставить конкретное место, а совсем прекращать работу в организации не собирались.

Судебный Иск и разбирательство

Как правило, рассматривая подобные иски, суду требуется выяснить следующие обстоятельства:

• имелось ли, на самом деле, желание работника;
• какие условия были созданы ему, на момент подачи заявления;
• каким являлся психологический климат и взаимоотношения начальства с подчиненными;
• был ли выдержан двухнедельный срок с момента подачи заявления;
• были ли отзывы заявления назад и т.д.

Таким образом, весь порядок увольнения проверяется на его правомерность и законность.

От подателя иска суд может потребовать пакет документов, которым желательно запастись заранее:

• приказ (копия) о приеме на работу;
• трудовой договор (копия);
• приказ (копия) об увольнении;
• само заявление об увольнении;
• показания свидетелей или запись разговора с руководителем.

• Так можно доказать, что увольнение, выглядящее добровольным, на самом деле вынужденное, и в судебном порядке признать его недействительным, восстановившись в прежней должности.
• Работодатель же решением суда может быть привлечен к административной ответственности.

Как учитывается признание вины по уголовному делу?

Адвокат Антонов А.П.

Безусловно, само по себе признание вины, как и Явка с повинной, не может быть главным доказательством совершения лицом преступления.

В любом случае, все показания лица нуждаются в дополнительном проверке и подтверждении объективными фактами: осмотром места происшествия, заключениями экспертов и др..

Кроме того, в отечественных реалиях, к сожалению, достаточно часто встречаются случаи давления со стороны сотрудников правоохранительных органов с целью принуждения лица к даче признательных показаний, не соответствующих действительности.

Необходимо помнить, что признание вины не всегда влечет за собой вынесение обвинительного приговора, если показания лица противоречат иным доказательствам.

Поэтому, если лицо дает ложные признательные показания по каким-либо причинам (стресс, испуг, внешнее давление, стремление взять вину за другое лицо на себя), оно в любом момент может изменить свои показания. Никакой ответственности изменение показаний не повлечет.

Однако, чтобы у суда были основания доверять таким показаниям, необходимо пояснить причину. То же самое касается случаев, когда ранее лицо отрицало совершение им преступления, а затем решило признаться.

Если правоохранительные органы еще не знают о совершении Вами преступления, Вы можете написать явку с повинной. Для этого нужно явиться в отделение полиции и сказать, что Вам нужно написать явку с повинной.

Так как такой документ значительно облегчает работу сотрудникам правоохранительных органов, препятствовать Вам не будут. В явке с повинной нужно будет правдиво изложить все обстоятельства совершенного деяния.

Явку с повинной также можно сделать в присутствии адвоката, это будет являться еще одним доказательством добровольности явки.

Если производство по уголовному делу уже ведется, Вы можете в любой момент, в том числе в суде, дать признательные показания. Это можно сделать не только при допросе, но и самостоятельно изъявить желание дать показания, что является правом подозреваемого (обвиняемого).

В этом случае признание вины и явка с повинной будет учитываться в силу ч.1 ст.62 УК РФ и при отсутствии отягчающих обстоятельств наказание не будет больше 2/3 от максимального.

Также суд может по собственной инициативе назначить Вам наказание ниже минимального в силу ст.64 УК РФ, в том числе и при наличии отягчающих обстоятельств.

Также признание вины учитывается при выборе вида наказания, избрании дополнительного наказания, возможности осудить условно и т.д. 

Законодательство предусматривает и другие формы признания вины, например, ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке. Уголовное дело рассматривается в особом порядке в случае, если было совершено преступление небольшой или средней тяжести, Подсудимый полностью признает свою вину и Прокурор не возражает против такого порядка рассмотрения дела.

В этом случае суд практически не исследует доказательства, кроме тех, которые касаются личности подсудимого. Однако, если не Вы совершили преступление, или оно квалифицировано неверно, соглашаться на написание такого ходатайства нельзя, так как впоследствии такой приговор очень трудно обжаловать.

В любом случае, назначенное наказание не может быть больше 2/3 от максимального. 

Еще одной формой признания вины является заключение досудебного соглашения о сотрудничестве.

В этом случае при отсутствии отягчающих обстоятельств наказание не может быть больше половины от максимального.

Если же в качестве наказания предусмотрено пожизненное лишение свободы, то оно не применяется, а наказание не может быть больше 2/3 от максимального срока лишения свободы (не пожизненного).

С уважением, адвокат Анатолий Антонов, управляющий партнер адвокатского бюро «Антонов и партнеры».

Остались вопросы к адвокату?
Задайте их прямо сейчас здесь, или позвоните нам по телефонам в Москве +7 (499) 288-34-32 или в Самаре +7 (846) 212-99-71  (круглосуточно), или приходите к нам в офис на консультацию (по предварительной записи)!

К вопросу о следственных ошибках и их судебной оценке

Задачей предварительного следствия и суда является рассмотрение всех возможных версий совершенного преступления с целью установления объективной истины.

Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1″ О судебном приговоре» сказано, что при постановлении приговора «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены».

Сидоров А.С.

• Поводом к написанию настоящий статьи явился один из случаев вопиющего непрофессионализма следователя, ошибки которого надлежащим образом не были оценены судом, что, по мнению автора, привело к незаконному и необоснованному осуждению гражданина К.
• Поскольку, к сожалению, подобные ситуации в следственной и судебной практике не единичны, позволю себе поделиться результатами своей оценки обстоятельств данного дела.
• Фабула дела такова.

Гражданин Т. Тобольским районным судом Тюменской области был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УПК РФ («Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека»).

Поводом для привлечения Т. к уголовной ответственности явилась дорожная ситуация, связанная с тем, что на автомобильной трассе Тюмень – Сургут потерпевшая П.

, управляя легковым автомобилем, выехала на полосу встречного движения, и, допустив столкновение своего автомобиля с двумя другими автомобилями, погибла. По мнению стороны обвинения, это произошло в результате того, что другой водитель – обвиняемый Т.

, также управляя легковым автомобилем, в результате обгона грузового автомобиля, двигавшегося в попутном направлении, выехал на полосу движения П., чем создал помеху движению автомобиля потерпевшей.

Обвиняемый Т. вину свою не признал, т.к. полагал, что инкриминируемого ему деяния на самом деле не совершал.

Однако суд не принял доводы стороны защиты во внимание, и в отношении Т., как отмечалось выше, был вынесен обвинительный приговор.

На чем же строились доводы защиты? Вот об этом я и хотел бы поведать читателю, так как непосредственно участвовал в качестве защитника на всех стадиях уголовного процесса по данному делу.

И чтобы не изощряться в теоретических изысканиях, далее приведу извлечения из своей кассационной жалобы в защиту Т. (имена и фамилии участников производства по делу мной не называются).

При этом в связи с ограниченностью объема статьи говорить обо всех выводах суда, которые не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, мы не будем.

Итак. «Суд в приговоре, как на доказательство вины Т. в совершении преступления, ссылается на флеш-карту, изъятую в ходе выемки у свидетеля Б., протокол ее осмотра следователем, а также осмотр указанной флеш-карты и просмотр зафиксированной на ней видеозаписи в ходе судебного заседания.

Вместе с тем, давая оценку данным доказательствам, суд не учел, что в протоколе осмотра видеозаписи изложены умозаключения следователя, которые не соответствуют зафиксированной на ней дорожной ситуации, а также другим доказательствам по делу.

Так, в протоколе осмотра видеозаписи следует, что в момент разъезда встречного легкового автомобиля с другим легковым автомобилем, зафиксировано, что «водитель грузового транспортного средства съезжает на правую обочину, чтобы предотвратить ДТП».

Однако в ходе просмотра данной видеозаписи в суде установлено, что указанное обстоятельство не соответствует действительности. Кроме того, по делу не установлен и не допрошен водитель «грузового транспортного средства» с целью установить, предпринимал ли он на самом деле попытку съехать на правую обочину, как это утверждает следователь, а если да, то с какой целью.

Кроме того, в протоколе осмотра значится, что «в момент заноса встречного легкового автомобиля установлено, что это автомобиль MITSUBISHI типа «седан».

Каким образом следователь установил, что это именно автомобиль MITSUBISHI, а не автомашина другой модели типа «седан», в протоколе не значится.

В протоколе нет никаких данных о государственном регистрационном номере этого автомобиля и о том, кто управлял данным автомобилем. Не было этого установлено и при просмотре видеозаписи в ходе судебного разбирательства.

Из протокола также следует, что «водитель автомобиля «Н» CR-V грубо нарушил требования пункта правил 11.1 ПДД РФ и не предпринял никаких попыток для предотвращения дорожно-транспортного происшествия».

Однако на исследованной видеозаписи на самом деле нет никаких сведений о механизме дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погибла водитель П..

Видеозапись не содержит информации и о том, как маневр обгона попутного транспортного средства водителем Т. связан с дорожно-транспортным происшествием.

Согласно оглашенных в судебном заседании показаниям свидетеля К., явившегося участником ДТП, следует, что о том, как автомобиль под управлением погибшего водителя П. оказался на встречной полосе он не знает.

Но от сотрудников полиции ему известно, что кто-то из очевидцев ДТП передал им флеш-карту, на которой запечатлен момент нарушения ПДД водителем внедорожника.

Кто из сотрудников полиции сообщил ему об этом, а также кто управлял внедорожником, он суду не сообщил.

Свидетель Н.. допрошенный в суде, занимался расследованием данного уголовного дела. Но очевидцем ДТП он также не являлся. Тот факт, что Т. мог совершить преступление, является лишь его предположением, которое он сделал на основании просмотра видеозаписи, зафиксированной на флеш- карте, изъятой у свидетеля Б.

В соответствии ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств следователем проводится, в том числе, путем установления их источников.

В данном же случае в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства дела источник происхождения флеш-карты не установлен.

Согласно показаниям свидетеля Щ. (сотрудника ГИБДД) во время осмотра места происшествия к нему подошел один из участников ДТП — водитель Б., который передал ему флэш-карту с вышеуказанной записью.

В свою очередь, свидетель Б., допрошенный в ходе предварительного следствия и в суде, пояснил, что на месте ДТП эту флеш-карту ему передал неизвестный мужчина, личность которого органами следствия и судом на момент судебного следствия не установлена.

Таким образом, ни органы следствия, ни суд не установили, кому на самом деле принадлежит переданная свидетелю Б. флеш-карта, когда и при каких обстоятельствах выполнена хранящаяся на ней видеозапись. Не установлен, не изъят, не осмотрен и не признан вещественным доказательством по делу видеорегистратор, посредством которого осуществлялась видеозапись на данную флэш-карту.

Кроме того, как отмечалось выше, свидетель Б. передал флеш-карту свидетелю Щ. (сотруднику ГИБДД) во время осмотра места ДТП 4 января 2013 года. А согласно протоколу выемки флэш-карта была изъята следователем у свидетеля Б. только 17 января 2013 года.

Осужденный Т., который просматривал видеозапись, зафиксированную на флеш-карте в кабинете следователя 4 января 2013 года, просмотрев видеозапись в судебном заседании, заявил, что дорожная ситуация, которую он увидел в суде, не соответствует той, которую он видел, просматривая видеозапись 4 января 2013г.

В связи с этим у стороны защиты возникло предположение, что в период с момента получения информации о наличии флеш-карты у свидетеля Б. (4 января 2013 года) до ее выемки следователем (17 января 2013 года), во время ее нахождения вне материалов уголовного, дела кем-то могло быть внесено изменение в файл с видеозаписью.

  Избрание меры пресечения в уголовном процессе

Учитывая вышеизложенное, стороной защиты на предварительном следствии и в суде неоднократно заявлялись ходатайства о признании вещественного доказательства – флеш-карты с видеозаписью, а также протокола ее осмотра недопустимыми доказательствами.

Однако в удовлетворении данных ходатайств следователем и судом было отказано. Тогда стороной защиты в суде было заявлено ходатайство о назначении и производстве в отношении указанной видеозаписи видеотехнической судебной экспертизы с целью установления ее подлинности. Однако без всяких к тому законных оснований в удовлетворении данного ходатайства было также отказано.

В данном случае суд существенно нарушил следующие положения уголовно-процессуального законодательства:

• положение части 2 статьи 50 Конституции РФ, которая предусматривает, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.
• положение части 3 статьи 7 УПК РФ, в соответствии с которой нарушением норм настоящего кодекса судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким образом доказательств.
• положение части 1 статьи 75 УПК РФ, согласно которой доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса.

В результате сомнение в достоверности видеозаписи, хранящейся на вышеуказанной флеш-карте, не только в ходе предварительного следствия, но в ходе судебного разбирательства, не устранено.

Кроме того, следует отметить, что задачей предварительного следствия и суда является рассмотрение всех возможных версий совершенного преступления с целью установления объективной истины.

Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1 «О судебном приговоре» сказано, что при постановлении приговора «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены» (п.4).

В приговоре суд ссылается на показания свидетеля Н. (следователя, который расследовал уголовное дело) о том, что на видеозаписи видно, как «автомобиль Мицубиси съехал на обочину, когда автомобиль Т.

создал аварийную ситуацию, выехав на полосу встречного движения при наличии на ней автомобиля. Это причинно-следственная связь.

По данному уголовному делу проверялись и другие версии ДТП, но они не подтвердились».

Этот вывод противоречит обстоятельствам дела хотя бы потому, что на самом деле столкновение автомобиля потерпевшей П. с другими автомобилями произошло не на обочине, куда выехал автомобиль потерпевшей Мицубиси, как отмечено выше, а на противоположной части дорожного полотна, т.е. на полосе встречного движения.

Кроме того, суд не выяснил у свидетеля Н. и не указал в приговоре, какие именно версии для проверки данного умозаключения и каким-образом проверялись по делу.

Вместе с тем, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства сторона защиты неоднократно настаивала на необходимости проверки следующих версий:

• о нарушении Правил дорожного движения самой потерпевшей или другими участниками дорожного движения;
• о возможности возникновения столкновения автомобиля, которым управляла потерпевшая, с другими автомобилями в связи с технической неисправностью транспортных средств – участников ДТП;
• о том, что дорожно-транспортному происшествию могли способствовать внешние условия на участке ДТП, техническое состояние дороги и т.д.;
• о том, что дорожно-транспортному происшествию могло способствовать неудовлетворительное психофизиологическое состояние водителей транспортных средств – участников дорожно-транспортного происшествия.

С целью проверки этих версий стороной защиты неоднократно заявлялись ходатайства о назначении судебной экспертизы дорожно- транспортного происшествия, судебной автодорожной экспертизы, судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизу), комплексной судебно-медицинской, психофизиологической и инженерной экспертизы психофизиологического состояния потерпевшей и других участников дорожно-транспортного происшествия.

В соответствии со ст. 159 УПК РФ следователь обязан рассмотреть каждое заявленное по делу ходатайство. При этом обвиняемому и его защитнику не может быть отказано в производстве экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.

Таким образом, следователь, отказав стороне защиты в назначении судебных экспертиз для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, существенно нарушил право обвиняемого Т. на защиту. Суд же, проигнорировал данное нарушение. Кроме того, он также отказал в удовлетворении ходатайств о назначении судебных экспертиз.

Указанные нарушения, привели к тому, что в отношении Т. постановлен не законный и не обоснованный приговор. При постановлении данного приговора Суд первой инстанции проигнорировал разъяснение Верховного Суда Российской Федерации о том, что «в соответствии со ст.

302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях», и что при его постановлении «следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст.

14 УПК РФ), согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу   (п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1 «О судебном приговоре»).

Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда не только не проверила указанные доводы, указанные в апелляционной жалобе, но и необоснованно отказала в ходатайстве стороне защиты в повторном исследовании в судебном заседании видеозаписи, зафиксированной на флэш-карте, являющейся вещественным доказательством по делу».[1]

В качестве завершения данного повествования хотелось бы отметить еще один интересный факт, свидетельствующий о профессиональном уровне некоторых следователей.

В суде, допрашивая свидетеля Н.

(следователя, расследовавшего дело, о котором шла речь выше), я спросил у него, на каком основании он принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизы).

Он, приняв важный вид на «полном серьезе» с «переполнявшей» его гордостью сообщил суду следующее: «Я не посчитал нужным этого сделать, т.к. я лучше других следователей разбираюсь в автомобилях и являюсь специалистом в этом вопросе.

В связи с этим «меня и поставили» расследовать дела о дорожно- транспортных происшествиях. Осматривая автомобили, столкнувшиеся в результате ДТП, я видел, что в техническом состоянии все эти автомобили были исправны?» И это при том, что по внешнему виду одного только автомобиля потерпевшей, было видно, что он восстановлению вряд ли полежит.

В связи с этим напрашиваются вопросы: «А может быть действительно, зачем назначать по уголовным делам какие-то там экспертизы, использовать специальные познания в науке, технике искусстве или ремесле, раз сами следователи – специалисты «широкого профиля»? А может нам и суды не нужны, раз легко соглашаются с мнением таких следователей?».

Источник: Архив Тобольского районного суда Тюменской области, уголовное дело № 1-39/2013

Пять причин страшных ошибок судей. Почему вы никогда не докажете свои убытки?

Семь лет своей жизни я провел в судебной системе, работал в аппарате Высшего арбитражного суда, не понаслышке знаю судейский корпус и вправе рассуждать о причинах судебных ошибок, которые допускают в арбитражных судах при рассмотрении гражданских споров. Для себя я выделяю пять ключевых причин появления судебных ошибок, которые потом обсуждаются в вышестоящих инстанциях.

Первая: к сожалению, правила арбитражно-процессуального кодекса требуют, чтобы суд огласил резолютивную часть судебного акта сразу после окончания слушаний. То есть стороны выступили, суд удаляется в совещательную комнату, потом выходит и провозглашает резолютивку.

После этого суд должен в течение некоторого времени — которое установлено кодексом — написать полный текст судебного акта. Раньше я довольно часто слышал от коллег-судей, что дел у них очень много, а времени мало.

За день, например, нужно рассмотреть 15 больших сложных споров. 

Я успеваю полистать дело, у меня сложилось какое-то первое впечатление о нем, потом послушал стороны, удалился в совещательную сторону, вынес решение, огласил, — говорили судьи. — Начал отписывать решение, погрузился подробнее в детали, изучил документы… Черт! Я неправильно решил дело! Провозгласил неверное решение! Надо было отказывать в иске, а я его удовлетворил. 

Можно ли упрекать судью в такой ошибке? Я думаю, нет. Это общий порок того, как устроено рассмотрение гражданских споров в России. Дел слишком много, судей мало, нагрузка на них чересчур большая.

Кроме того, к огромному сожалению, процессуальные кодексы устанавливают краткие и неоправданные сроки для рассмотрения дел, в течение которых суд должен вынести решение. Это вообще стилистическая особенность именно российского гражданского процесса — устанавливать сроки для рассмотрения дел.

А ведь хорошее правосудие не может быть быстрым. И уж тем более хорошее правосудие не может быть поставлено в жесткие рамки процессуальных сроков для рассмотрения дел.

То есть первую проблему можно эффективно решить, отказавшись от принципа обязательности оглашения судебного акта незамедлительно после окончания слушаний. Судье нужно дать время подумать, почитать, походить, возможно, пообсуждать с коллегами те правовые вопросы, над которыми он рассуждает. 

Вторая причина ошибок связана с тем, что многие судьи, которые рассматривают гражданские дела, не всегда осознают отличия стандартов доказывания, которые есть в гражданском процессе и в уголовном. Так, уголовный процесс основан на стандарте доказывания «Вне всяких разумных сомнений». То есть не должно остаться никаких сомнений в том, что подсудимый виновен.

В гражданском процессе Стандарт доказывания совсем другой — «Баланс вероятности». То есть скорее был факт, чем его скорее не было. Скорее да, чем скорее нет. Скорее директор действительно подписал этот договор, чем скорее не подписывал. Скорее товар был передан, чем не был.

Мы видим огромную проблему в том, что судьи, которые разбирают гражданские дела, допускают смешение стандартов доказывания. И в первую очередь — в делах о взыскании убытков.

Наша судебная практика на протяжении полутора десятков лет пришла к тому, что стандарт доказывания в делах о взыскании убытков был, по сути, задран до того же стандарта, что используется в уголовных делах. Итог очень простой: Истец никогда не может доказать убытки.

И получается, что самый главный иск в арбитражном суде, иск кредитора о возмещении причиненных ему убытков, — практически проигрышная история. 

Если посмотреть судебную статистику по спорам о взыскании убытков, особенно на их удовлетворяемость, она смехотворна! Такого не может быть в нормальном развитом правопорядке. 

Третья причина судебных ошибок — это относительно невысокая культура написания судебных текстов. Как устроено решение по гражданскому делу сегодня в России: это, как правило, сплошной текст. В лучшем случае мы увидим разделение на абзацы, но никаких частей типа «позиция истца», «позиция ответчика», «позиция суда».

Если мы возьмем, например, акты вышестоящих судебных инстанций, то тоже не увидим деления на блоки: позиция нижестоящего суда; причины, по которым вышестоящий суд не согласился с нижестоящим. Суды просто вываливают на нас сплошной текст на 10-15-20-30 страниц, в котором нет элементарной культуры письменной речи — разделения на смысловые блоки!

А когда ты пишешь такой текст, то ошибиться намного легче. Проще пропустить какие-то аргументы, которые были выдвинуты стороной, замолчать их. И наоборот: если в тексте вы указываете: «У истца было пять аргументов», и дальше, как судья, анализируете: «Первый не подходит потому-то, второй отклоняется по такой причине», то вероятность ошибки намного меньше.

Мы до сих пор не научились писать судебные акты правильно и красиво, и это, в том числе, порождает то, что судьи невнимательно относятся к аргументам сторон, просто иногда замалчивают их, и поэтому допускают ошибки. 

Четвертая причина тоже связана с культурой письменной речи, а именно, с культурой написания судебных актов.

К огромному сожалению, суды боятся открытых рассуждений. Очень редко когда судья имеет смелость написать: «Свидетель такой-то сказал то-то, но я ему не доверяю, потому что он нервничал, у него бегали глаза. Поэтому те показания, что он дал, скорее всего, недостоверны». Наши судьи не пишут судебные акты от первого лица — я.

Такая деперсонализация, деидентификация судебных актов просто приводит к тому, что судья отстраняется от результата своего творчества, своего детища, и не так тщательно относится к тому, как этот акт будет выглядеть, как будут воспринимать его читатели.

Давайте возьмем средний акт по гражданскому делу! Что это такое? Это изложение обстоятельств дела, дальше вы увидите 10-15 абзацев, где будут просто процитированы нормы Гражданского кодекса.

Например, «в соответствии со статьей 309 ГК РФ, обязательства должны исполняться надлежащим образом».

Как будто мы не знаем, что написано в статье 309 ГК! Зачем это писать? Какой смысл в простом цитировании нормативных актов? 

И мы видим пулеметную очередь из абзацев-цитат законов и дальше: «На основании изложенного суд решил». А где логика? Где рассуждение? Как мы поймем, что суд действительно вывел из неких законоположений какое-то умозаключение? 

Есть исключения из этого правила, конечно. Но, к сожалению, подавляющее большинство текстов, которые сегодня выносят суды по гражданским спорам, на мой взгляд, не очень убедительны. 

И последняя причина ошибок, которые могу допускать судьи, кроется в принципе рекрутинга судейского корпуса.

Не секрет, что основной источник пополнения штата судей в арбитражных судах — это помощники, бывшие секретари судебных заседаний. И, по большому счету, карьера судьи такова: секретарь — помощник — судья.

При рекрутинге судей очень опасливо относятся к юристам, которые пришли извне, не работавшим в судебной системе.

Мне, например, неизвестны случаи, когда судьями арбитражных судов становились люди, имеющие за плечами практический опыт работы юрисконсультами или адвокатами.

Я не хочу сказать, что помощники судей как судьи хуже, чем бывшие адвокаты. Я хочу просто подчеркнуть: когда карьерная лестница, по которой человек пришел к должности судьи и надел мантию, не содержит в себе опыта практической юриспруденции, такому судье при рассмотрении коммерческих споров будет сложно. Ведь он не знает коммерческой жизни. 

При том что в спорах, которые рассматриваются в арбитражных судах, распространены сложнейшие дела, связанные с банкротством, с привлечением к субсидиарной ответственности лиц, которые довели компанию до несостоятельности.

С оспариванием сделок, с привлечением к ответственности директоров, которые действуют во вред интересам компаний. На мой взгляд, крайне тяжело разрешать такие споры правильно, если у тебя нет практического бэкграунда.

 

Если ты не знаешь бизнес-жизнь изнутри, ее изнанку, не имеешь представления, принято ли в бизнесе делать то, что делал директор, можно ли совершать такие сделки в тех условиях, в каких находился он, как ты можешь выносить суждение о том, действительно ли глава компании действовал против ее интересов?! 

Поэтому, к огромному сожалению, ошибки в делах, связанных с непременным наличием бизнес-опыта у того, кто рассматривает спор, завязаны на технологию формирования судейского корпуса. А она сегодня является в России доминирующей.

Источник: «Деловой квартал»

Вс не разрешил судам давать произвольную оценку доказательствам

Суды не могут давать произвольную оценку доказательствам: возможность судить и выносить решения по своему внутреннему убеждению не даёт судьям подобного права, разъясняет Верховный суд РФ.

Высшая инстанция рассмотрела неприятную ситуацию, с которой могут столкнуться вкладчики банка: у клиентки через личный онлайн-кабинет увели полмиллиона рублей, указав все необходимые персонифицированные данные. Верховный суд РФ рассказал о правах и обязанностях всех участников подобных споров — потерпевшей, кредитной организации, а также человека, на счёт которого поступил спорный перевод.

Суть дела

В суд обратилась клиентка «Сбербанка», у которой в 2015 году со счета «увели» 500 тысяч рублей: деньги сначала перечислили другой вкладчице, а затем 413 тысяч из них ушли неизвестным лицам. Заявительница посчитала, что клиентка банка, которой поступили её деньги, таким образом получила неосновательное обогащение и потребовала, чтобы та вернула ей средства.

Однако Кетовский суд Курганской области в удовлетворении исковых требований отказал, а апелляционная инстанция оставила это решение без изменения.

Суды посчитали, что истица не представила относимых и допустимых доказательств, подтверждающих увеличение стоимости имущества ответчицы за счет поступивших с ее банковского счета денежных средств, а также наличие причинно-следственной связи между перечислением денег ответчице и их дальнейшим поступлением на банковские счета третьих лиц.

Суды также указали, что раз ответчица потеряла свою банковскую карту, то она не имела возможности распоряжаться денежными средствами, поступившими на ее счёт.

Лишившаяся полумиллиона рублей вкладчица также пыталась судиться со «Сбербанком», но и в этом споре потерпела фиаско: вступившим в законную силу решением Гагаринского суда Москвы ей отказано в требовании о взыскании неправомерно списанных со счета денег.

Столичный суд решил, что у кредитной организации  отсутствовали законные основания для отказа в проведении операции,  поскольку в системе «Сбербанк Онл@йн» были введены правильные идентификатор, логин и пароли. А в соответствии с условиями договора банковского счета, тот, кто правильно вводит все данные, определяется как клиент банка.

• Обязанности получателя денег
• Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда сочла, что нельзя согласиться с постановлением об отказе в иске к вкладчице, на счёт которой поступили средства истицы.
• ВС напомнил, что суд оценивает доказательства и их совокупность по своему внутреннему убеждению.
• «Однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом», — отмечает высшая инстанция.
• Она указывает, что каждая сторона процесса должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений (часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса).
• «По делам о взыскании неосновательного обогащения на истца возлагается обязанность доказать факт приобретения или сбережения имущества ответчиком, а на ответчика — обязанность доказать наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату», — поясняет ВС.
• В рассматриваемом деле судом установлен и никем не оспаривался факт перечисления 500 тысяч рублей со счета одной клиентки банка на счёт другой.
• Денежные средства истицы на счет ответчицы были переведены помимо ее воли, иным неустановленным лицом, следует из материалов дела.

Ответчица же пояснила, что она поступившими на ее счёт деньгами не распоряжалась, а картой банка не пользовалась, так как потеряла ее. Она считает, что распоряжение денежными средствами осуществляли неустановленные третьи лица.

1. «При таких обстоятельствах для правильного разрешения спора судам следовало установить, приобрела ли ответчица денежные средства именно заявительницы, доказано ли ответчицей наличие законных оснований для приобретения этих денежных средств либо предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса обстоятельств, в силу которых эти денежные средства не подлежат возврату», — поясняет ВС.
2. Однако суды первой и апелляционной инстанций не дали какой-либо оценки этим обстоятельствам, возложив на истицу бремя доказывания увеличения стоимости имущества ответчицы и наличия у нее возможности фактически распоряжаться полученными денежными средствами, указал ВС.
3. Он разъясняет, что сам по себе факт утраты ответчицей банковской карты не лишает ее права распоряжения денежными средствами, которые находятся на счете.
4. Ответственность банка
5. Кроме того, суды установили, что из перечисленных на банковский счет ответчицы 500 тысяч рублей третьим лицам ушли 413 тысяч, а 87 тысяч так и лежат на ее вкладе.
6. При этом первоначальная принадлежность этих денег истице также установлена судом, и не оспаривалась сторонами, напоминает ВС.
7. Однако апелляционная инстанция, отказывая во взыскании с ответчицы оставшейся на ее счету суммы, решила, что деньги могут быть взысканы только с ПАО «Сбербанк России».
8. Между тем, согласно статье 845 Гражданского кодекса, банк обязуется принимать и зачислять поступающие на счет клиента денежные средства, выполнять его распоряжения о перечислении и выдаче определённых сумм и проведении других операций.
9. Кредитная организация не вправе определять и контролировать направления использования денежных средств клиента и устанавливать другие непредусмотренные законом или договором банковского счета ограничения права вкладчика распоряжаться денежными средствами по своему усмотрению, указывает ВС.
10. «Права на денежные средства, находящиеся на счете, считаются принадлежащими клиенту в пределах суммы остатка», — отмечает он.
11. Таким образом, оставшиеся от полумиллиона 87 тысяч рублей банку не принадлежат, поскольку находятся на счете клиента, которая не утратила право распоряжаться вкладом, поясняет высшая инстанция.
12. В связи с этим, вывод суда о том, что данные денежные средства могут быть взысканы только с ПАО «Сбербанк России», является необоснованным, считает ВС РФ.

Он пришёл к выводу, что судебные инстанции допустили по делу существенные нарушения норм права, а принятые судебные постановления не отвечают требованиям законности и обоснованности. Вследствие чего высшая инстанция отменила решение и направила дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию.

Алиса Фокс

Основания для освобождения от доказывания, установленные ст. 61 ГПК РФ

Каждая сторона гражданского судебного процесса обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается в качестве оснований требований и возражений. Исключения из этого общего правила приведены в ст. 61 ГПК РФ. Она выделяет два основных типа обстоятельств, что участники дела не обязаны доказывать.

Вне зависимости от этого суд обладает правом основывать на них своё решение. К таковым относятся общеизвестные и преюдициальные факты. Существует ещё один вид обстоятельств, не требующих доказывания. К ним относятся признанные факты, что регламентируется положениями ст. 67 ГПК РФ.

Особенности определения фактов, не требующих доказательств

Итак, первый типа фактов, указанный в ч. 1 рассматриваемой статьи, участники дела могут не доказывать только при признании их общеизвестными судом. Если суд этого не осуществит, то факты необходимо доказывать, как это предписано правилами ст. 56 ГПК РФ.

При этом отдельного судебного акта для этого в ряде случаев не требуется, поскольку суд определяет все те обстоятельства, которые требуют доказывания, что само по себе исключает потребность в доказывании других.

Общеизвестными признаются явления и события, которые являются сведениями широкого круга лиц, включая судей, что и обладают правом их соотнесения с названной категорией. Уровень общеизвестности фактов суд обязан обозначить в мотивировочной части своего решения.

Примером общеизвестных обстоятельств может стать пандемия 2020 г., авария на ЧАЭС, случившаяся в 1986 году, самые разные стихийные бедствия и подобное.

Обратим внимание на то, что общеизвестной может быть только информация о самом событии или явлении. В счёт не идёт трактовки, оценочные суждения и заблуждения.

К примеру, правовая оценка пандемии и правила отношения к ней на юридическом поле могут очень сильно отличаться от общественных представлений.

Многие люди до сих пор считают, что из-за угрозы распространения вирусной инфекции был введён режим чрезвычайной ситуации. Это массовое заблуждение не может иметь значения в суде.

На основании ч. 2 рассматриваемой статьи обстоятельства, признанные вступившим в законную силу судебным актом по ранее рассмотренному делу, обязательны для признания судом по новому рассмотрению. Они не доказываются и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела с участием тех же лиц.

Название таких фактов преюдициальными происходит от слова «преюдиция» или лат. praejudicio — предрешение.

В данном случае предрешение происходит в силу наличия вступившего в законную силу судебного решения по уже рассмотренному делу.

Как указывается в п. 9 ПП ВС от 19.12.

2003 № 23, под судебным постановлением, приведённом во второй части рассматриваемой статьи, понимается любое постановление, которое принимает суд, включая судебные приказы, определения.

Здесь не идёт речь о судебной практике. Имеется в виду, что участники дела уже были сторонами и в ходе прежних судебных разбирательств какие-то обстоятельства уже признаны судом в качестве истинных доказательств, со всеми вытекающими из того последствиями.

От участников дела не потребуется доказывания в новом судебном заседании гражданского дела с тем же субъектным составом тех обстоятельств, что установлены любыми судебными постановлениями, если таковые успели вступить в законную силу.

Не важен статус этих участников в первом деле. Однако лица, не участвовавшие в предыдущем деле, обладают правом при рассмотрении другого гражданского дела с их участием оспаривать обстоятельства, установленные данными судебными постановлениями. Тогда доказывать все обстоятельства участникам придётся в соответствии с общими правилами.

При рассмотрении гражданского дела о последствиях деяний лица, в отношении которого вынесен приговор, будут иметь значение лишь два обстоятельства:

• сам факт совершения действия;
• совершения его данным лицом.

Прочие обстоятельства и факты, отраженные в приговоре суда, не являются обязательными для суда, рассматривающего дело в рамках гражданского производства.

Они будут подлежать доказыванию так же, как все те, что того требуют общие процессуальные нормы о доказывании.

Рассматривающий гражданское дело суд не должен обсуждать вину ответчика, но имеет право рассматривать вопрос об объёме возмещения.

Рассматривая вопрос о возмещении материального ущерба, связанного с преступлением, суд может не ориентироваться на размер возмещения, указанный в приговоре суда по уголовному делу.

Все обстоятельства, приведённые в приговоре суда, могут применяться при рассмотрении гражданского дела, но без присвоения им преюдициального значения.

Объём ущерба определяется судом общей юрисдикции в ходе заседаний по гражданскому делу.

В рассматриваемой статье нет положений о признании судом преюдициальности обстоятельств по делу об административном правонарушении. Можно говорить лишь об актах суда, поскольку решения должностных лиц, рассматривающих дела по КоАП, могут быть обжалованы в суд.

Однако в таких случаях судам нужно признавать преюдициальными обстоятельства, подтверждённые решением судьи по делу об административном правонарушении.

На рассматриваемое и подлежащее приостановлению гражданское дело другое, которое рассматривается в рамках административного производства, никакого влияния само по себе не оказывает.

Напомним, что ст. 215 ГПК РФ устанавливает обязанность суда приостановить производство по делу, если его невозможно рассмотреть до разрешения другого дела, рассматривающегося в рамках гражданского, административного или уголовном производства.

Такая приостановка требуется для разрешения другого дела и для появления возможности использовать в приостановленном деле вступивших в законную силу судебных актов для признания преюдициальности тех или иных обстоятельств.

Необходимо учитывать, что освобождение от доказывания фактов, установленных арбитражным судом, отличается от аналога в суде общей юрисдикции. Преюдициальное значение получат только обстоятельства, установленные решением арбитражного суда. Данная позиция была закреплена в ещё п. 9 ПП ВС от 19.12.2003 № 23.

Судебные акты арбитражные суды принимают только в виде решений, постановлений и определений. Таковые будут включать в себя преюдициальные факты при рассмотрении дел в рамках гражданского производства при тех же участниках. Установленные определениями и постановлениями арбитражного суда обстоятельства преюдициального характера значения не имеют.

Не требуют доказывания и факты, признанные другой стороной. Данное признание происходит в рамках дачи участниками дела своих объяснений. Так, кредитору не придётся доказывать факт того, что средства были предоставлены должнику в том случае, если тот признает факт долга полностью или частично.

Это признание может следовать и из приведённых им данных общего характера или возражений, которые связаны с иными обстоятельствами.

В некоторых ситуациях суд может уточнить — признаёт ли сторона обстоятельства или нет. Не принять признание фактов участником дела суд не может.. К примеру, если гражданин признаёт себя отцом по делу о разводе, то суд будет исходить из того, что у него и его супруги имеются общие дети. Какие-то экспертизы и проведение других процессуальных действий в таком случае не требуется.

Характер упоминания статьи в судебных актах

Из содержания решения от 29 мая 2020 г. по делу № 2-113/2020 Пестовского районного суда следует, что по аналогии с ч. 4 рассматриваемой статьи, допустимо определять значение вступившего в законную силу решения по делу об административном правонарушении при рассмотрении и разрешении судом дела о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесено решение.

Упомянуто и то, что силу её же ч. 4 вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о последствиях действий лица.