«Наверное, мои учителя думают, что я занимаюсь какой-то фигней и теряю время», – говорит 19-летняя Вика из Мозыря. Почти два года назад она окончила школу и шокировала местных педагогов тем, что решила не поступать на «вышку».

Вместе с Центром «Живая Библиотека» записали монолог девушки о том, каково это – пойти против системы в региональном городе и «забить» на диплом о высшем образовании.

– После школы многие ребята идут учиться в колледжи и университеты, а я решила никуда не поступать, – говорит Вика. – Для людей более старшего возраста это странно: они часто спрашивают меня, что я делаю, пока остальные на учебе.

Но я намеренно не шла учиться дальше. Как и большинство школьников, долго не могла определиться, куда бы мне хотелось поступить. Ведь когда 11 лет живешь в привычной среде, где знаешь всех и каждого, просто не представляешь, что находится за пределами этого школьного мирка. Тебя там растят, заботятся, но рано или поздно встает вопрос: «Блин, а что потом делать?»

Как это – не хотеть поступить в универ: «Мне не нужна просто “корочка”. Это не моя цель»

Еще в школе я подумала, что хочу связать свою жизнь с дизайном, но толком не понимала, как именно.

А мои близкие друзья, которые уже учились в разных универах на схожих специальностях, еще больше подтолкнули меня к мысли о том, что мне действительно интересна именно эта сфера.

Правда, я понимала, что вряд ли смогу поступить в вуз сразу, ведь раньше я не занималась рисованием, которое пришлось бы сдавать на экзаменах. Мне нужно было подготовиться.

В Мозыре есть частная творческая студия «Колесо»: преподавательница по рисованию, с которой я была знакома, уже готовила ребят к поступлению за короткое время. И я подумала, что если пропущу год, то ничего страшного не произойдет – я не мальчик, меня в армию не заберут (смеется).

Мама поддержала: она видит мою осознанность, видит, что я к чему-то двигаюсь, а не сижу на месте. Да, наверное, ей хочется, чтобы у меня было образование, но в то же время принимает тот факт, что это не совсем то – мне не нужна просто «корочка». Это не моя цель. Моя цель – получить знания и профессию, которая мне будет нравиться.

С папой немного сложнее, он более консервативен. Ему не совсем понятно, почему я решила не поступать: «Как это? А че ты будешь делать? Ты пойдешь работать на завод?» Но из-за того, что он мало принимал участия в моем воспитании (родители уже давно развелись) и мы в принципе с ним не так уж часто общаемся, я решила поступать так, как считаю правильным для себя.

«Вижу по своим знакомым, что учебу в университете иногда сложно назвать полноценной учебой – особенно в ситуации с коронавирусом. Поскольку многие занятия перевели на дистанционку, ребятам сложно – они отвлекаются на что-то постороннее».

Про давление в школе: «У нас было именно так: поступление – единственный верный шаг»

А вот у учителей реакция была более резкая: тебя 11 лет готовят к тому, что ты после окончания школы пойдешь хоть куда-нибудь, но не на работу. Помню, перед завучем заикнулась: мол, а что, если я не поступлю после школы? А она мне ответила: «Вика, не думай так. В смысле не поступишь? Нет, поступишь – точно, 100%. Куда-нибудь да поступишь».

Я не говорю, что поступать вообще не нужно: все-таки студенческая жизнь – это тоже классно. Но грустно получить профессию, которая тебе потом не пригодится.

А во время работы в одной из городских кофеен я периодически встречала свою учительницу математики. И прошлым летом у нас с ней была небольшая стычка. Она мне говорит: «Вика, ну как так? Что ты здесь вообще делаешь?»

Обычно я пытаюсь объяснить, что это нормально, что мне так хорошо, что я все это время хоть немного, но зарабатываю деньги. Однако убедить не получается. Да и что говорить, если со всей параллели (а это 70 человек) не поступили всего три человека – и я в их числе?

В первый год после окончания школы было особенно сложно: я больше чувствовала давление, чаще задавалась вопросом, правильно ли все делаю или «что-то надумала себе», как говорят окружающие, чаще чувствовала себя одиноко в своем решении. Сейчас проще: вокруг много единомышленников, ребят, которые мне помогают.

Не могу сказать, что высшее образование вообще не нужно, ведь есть профессии, которые невозможно усвоить самостоятельно. Но если человек сомневается, то дать ему время подумать, присмотреться – очень полезно.

Считаю, что в школе должны объяснять, что это совершенно нормально, а не давить на детей, когда они себя чувствуют в подвешенном состоянии: пусть университет будет осознанным решением, а не просто тем, что «должен».

Но в нашей школе было именно так: поступление – единственный верный шаг. И все 11 лет тебя именно к этому и готовят: «В университете вас никто по головке не погладит так, как в школе», – все крутится вокруг идеи, что так или иначе ты станешь студентом. Как будто за тебя уже кто-то подумал, все решил, а ты такой: «Ну, окей, ладно, пусть будет так».

«В моей школе только учительница английского считала, что стоит делать то, что я считаю нужным, поддержала меня. С остальными разговаривать очень сложно».

И это, мне кажется, проблема: многие ребята кроме школы ничего в жизни не видят и действительно понятия не имеют, кем хотят стать. Откуда они могут знать, что им нужно? Неправильно, во-первых, осуждать их, а во-вторых, почему бы просто не дать им немного времени? Особенно это касается парней, которые стремятся поступить хоть куда-нибудь, лишь бы не идти в армию. Это дикое давление.

Про работу: «После окончания школы работала на лесопилке – довольно странное занятие для 17-летнего человека»

В общем, сразу после школы я стала заниматься в студии «Колесо», а через какое-то время поняла, что академический рисунок у меня не идет – я не могла заставить себя строить все эти горшки.

Девочки, которые со мной учились, за три часа все отрисовывали, а у меня уходило часов шесть. Это утомляло. Я поняла, что, даже если делать это хорошо, удовольствия не получишь.

А в универе, скорее всего, мне придется заниматься тем же самым всегда. Зачем?

Но весной прошлого года из-за коронавируса студия перешла на дистанционное обучение – и я немного потерялась, забросила. Так вышло, что за это время я плавными шажками отошла от мысли, что мне вообще нужно получать высшее образование. Решила, что для меня лучшим вариантом будет заработать немного денег и поступить на курсы.

Пока я занималась в «Колесе», параллельно работала в соседнем городе на лесопилке. Там я вела учет пиломатериалов – это было довольно странное занятие для 17-летнего человека (смеется). Но я туда попала по знакомству: школа обязывает после окончания представить официальный документ о том, что ты где-то чем-то занята – либо на курсах занимаешься, либо учишься, либо работаешь.

Занятия в частной студии меня бы не спасли, поэтому пришлось устраиваться хоть на какую-то работу. Правда, из-за того что я еще была маленькая, никто не хотел брать – это все-таки большая ответственность. Повезло только с лесопилкой, где меня хватило на три месяца: ездила, смотрела, чем там занимаются люди, считала бревна.

Следующие полгода – до своего 18-летия – я подрабатывала и аниматором, и в кукольном театре. В общем, находила хоть какие-то возможности зарабатывать. А когда дождалась совершеннолетия, решила, что нужно искать нормальную работу.

Начала с бариста: без опыта первые три месяца работала в маленькой коробочке – киоске на улице, где кофе делают навынос. Меня там обучили базовым штукам, но, к сожалению, отложить денег тогда не получилось из-за маленькой выручки: в первый месяц я заработала рублей 100, а вот третий уже был более прибыльным – рублей 500. На них я купила швейную машинку (смеется).

После этого я устроилась бариста в кофейню: навык работы у меня уже был, плюс мне показалось, что там зарплата будет побольше. Познакомилась с более профессиональными ребятами, которые и меня немного подтянули.

В кофейне я отработала 5 месяцев – и в начале этого года уволилась. С тех пор тружусь на культурно-образовательной платформе «Першы крок».

Руководительница проекта заприметила меня на одном из мероприятий, позже мы познакомились поближе, я рассказала про свои планы и идеи – и она предложила мне вести соцсети платформы.

Поскольку в кофейне мне стало немного скучно, я решила отозваться. Мне объяснили, что нужно делать, – и потихонечку я стала этим заниматься, более глубоко разбираться в сфере SMM.

Мне интересно и, думаю, в будущем это пригодится и в личных целях.

Идеи с курсами по дизайну не оставляю – правда, за последнее время мои планы немного сдвинулись: сейчас я больше склоняюсь к онлайн-обучению. Все-таки на данный момент мне бы хотелось иметь возможность помогать пространству. Пока мне нравится быть в своем городе.

К тому же я и сама всегда занималась творчеством: вышивала, шила. Мне кажется, на этом тоже можно было бы неплохо заработать – здорово, если я смогу прийти к тому, что буду сама себя обеспечивать такой работой. Например, в рамках «Першага кроку» я уже сделала шоперы: если такой доход станет хоть немного стабильным, можно двигаться дальше.

А вот и те самые шоперы, которые сшила Вика.

Про жизнь в маленьком городе: «Работы у нас в городе не так мало, как принято об этом говорить»

Не могу сказать, что в школе я училась отлично, но средний балл у меня был 8,6. Чтобы получать такие оценку, нужно что-то делать, поэтому ленивой назвать меня нельзя.

Да и с учителями всегда были хорошие отношения, я старалась не наглеть, не грубить.

А с класса 7-го или 8-го меня стали отправлять на разные мероприятия, назначать ведущей – это не привилегия, просто я не была против, ведь и уроки официально могла прогулять.

Кроме школы я занималась в кукольном театре, а еще входила в состав Молодежного парламента – это как связующее звено между властью и молодежью. Мы должны были сделать жизнь в городе для ребят не такой скучной, какая она есть. Но что-то у нас особо не получалось (смеется).

В маленьком городе надо стараться найти единомышленников, чтобы не деградировать. Сейчас я чувствую, что развиваюсь, что получаю достаточно новой информации. Да и работы, например, у нас в Мозыре не так мало, как принято об этом говорить, – надо просто искать. А если ты ремесленник, то главное – хоть что-то делать, а в остальном поможет интернет.

Вот мне как раз работа в кофейне давала больше поводов для сомнений и страха не найти себя в итоге. Ты отрабатываешь там полдня, потом либо идешь по своим делам, либо лежишь дома и отдыхаешь, потому что устала и не имеешь сил делать что-либо еще.

Считаю, что очень важно дать возможность молодым ребятам после школы взять тайм-аут. Во-первых, они отойдут от наставлений учителей, от мыслей «надо, надо». Во-вторых, у них будет время подумать, что им действительно нравится, присмотреться к разным профессиям.

Ну, пусть ребенок попробует поработать где-нибудь: вдруг он сам придет к тому, что хочет стать юристом, например. Но на 100% понять, что тебе нужно, сложно, если ты видишь только школу – и больше ничего.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

Павал Хадзінскі для CityDog.by.

Травля русскоязычных детей. Что с этим делают в школах Европы и Америки

Дочь Анны утром пошла в школу в Италии. Мальчики-одноклассники встретили ее, целясь из игрушечных пистолетиков. Как в Европе и США травят русскоговорящих школьников — и что делают учителя, чтобы это прекратить.

Анна, Италия: 

— Мои дети учатся в частной католической школе: не потому что мы хотим воспитать их рьяными католиками, а потому что школа расположена рядом с домом и входит в число лучших в городе по уровню преподавания.

В первые дни моя старшая дочь, учащаяся в предпоследнем классе начальной школы, вернулась с учебы с рассказом о том, что мальчишки-одноклассники встретили ее, целясь из пистолетиков и делая довольно агрессивные заявления в адрес России.

Признаюсь, я действовала на импульсе: детей успокоила и постаралась объяснить, что любая агрессия причиняет боль невинным людям. И детки тут совершенно ни при чем — ни мои, ни чужие. Сразу написала в наш мамский чат. Привожу здесь текст моего сообщения:

• «Мамы, 
• В качестве жеста солидарности и доброй воли в эти сложные времена, я была бы вам очень благодарна, если бы мы все смогли избежать разговоров о ситуации на территории Украины и прогнозов ее развития в присутствии детей. 
• Я сама плачу уже несколько дней из-за происходящего, но я не хочу, чтобы плакала моя дочь по причинам, которые ей — в силу возраста, — еще, слава Богу, непонятны».

Я, честно говоря, не ожидала получить обширную поддержку от мамского сообщества, тем более, что я крайне редко пишу в общем чате и еще реже участвую в совместных тусовках. Я была до слез растрогана поддержкой. Вот такое сообщение в ответ я уж точно не ожидала:

«Дорогая Анна,

Я хотела бы лично поблагодарить тебя за урок гражданской сознательности и воспитания, который ты нам преподала вчера, и сказать тебе, что мы тебя поддерживаем. Крепко обнимаю».

В классе моего младшего подобных эпизодов не было, но стоит заметить, что там кроме моего сына учатся еще два русско-итальянских ребенка.

Надеюсь, так и будет впредь.

«Мы получили колоссальную поддержку. Никакой травли»

Катя, США:

— Я не могу отвечать за всех американцев и всю страну, но ни я, ни моя семья ни с чем подобным не сталкивались. У нас трое детей, двое из которых ходят в школу. Весь наш круг: соседи, друзья, учителя, врачи, просто знакомые — за все время с начала событий никак нас не обидели, никакой травли не было даже близко. Скорее, наоборот. Американцы очень вежливые, терпеливые. 

Многие из них тоже в свое время приехали из других стран, и для них очень важен момент уважения, поддержки и понимания сложности статуса мигранта. 

Когда мы стали получать больше информации о происходящем, конечно, очень переживали — и за украинцев, и за знакомых и друзей из России. 14-летняя дочь видела наше волнение. Я решила не дожидаться неприятных разговоров вокруг детей и написала довольно честное и эмоциональное письмо учителям, директорам и социальным педагогам в школы своих старших дочери и сына.

Я понимала, что у школьников, которые и так склонны к буллингу, теперь есть повод относительно моих детей. Я написала, что мы переживаем за всех своих русских друзей, сами себя определяем как русские, любим русскую культуру и знаем, как много людей столкнется с невероятным давлением. Это очень болезненно, мы чувствуем себя подавленными.

Нам бы хотелось, чтобы за детьми чуть более внимательно присматривали учителя. 

В Америке любая дискриминация пресекается на уровне закона, причем очень быстро. Я получила массу внимания, ответы от учителей и директора. Даже с их личными историями. Директор, например, рассказала о том, что росла в Югославии и тоже пережила тяжелые события. Каждый в своем письме или звонке отмечал, что он верит в умение людей разделять политику и жизнь обычных людей. 

Социальные педагоги решили, что раз в неделю они будут проводить встречи отдельно для русских детей, отдельно для украинских, а потом всем вместе — чтобы у школьников была возможность выплеснуть эмоции и проговорить свои чувства, страхи, поделиться разницей взглядов. Первая встреча проходила на прошлой неделе. Это все по желанию — если ты чувствуешь, что тебе нужна поддержка или совет. 

Моя дочь ни разу не сталкивалась с обидами или агрессией, но слухи [о буллинге русскоговорящих] ходят. Мы не склонны верить им, но проводим дома искренние и честные беседы.

У меня очень много друзей, которые разбросаны по всему миру. Мне было важно, что они написали [мне] сами, почувствовали, что нужна поддержка. Никто из них также не сталкивался с травлей русских. 

«Дети выражались нецензурно, но дочь никто не травил»

Анастасия, Германия:

— У меня две дочери, ходят в школу в первый и третий класс. Живем в небольшом городке с 13 тысячами населения.

У старшей дочки в классе учителя спросили: «Что вы знаете о происходящем?» Все дети начали довольно агрессивно высказываться и даже произносить нецензурные слова. 

Моя дочь ответила: «Как вы можете знать? Вы даже не были в нашей стране».

Учительница стояла в центре класса, слушала, сама ничего не объясняла.

У первого класса эта тема не поднималась вообще. 

В остальном все спокойно. Я хожу по городу, разговариваю на русском. У нас в магазинах стоят русские продукты. Пока нет изменений.

«Моей дочери пришлось повзрослеть за два дня. Мы столкнулись с буллингом»

Екатерина, Германия:

— Моей дочери десять лет, она учится в четвертом классе в немецкой школе. 24-го числа, когда все началось, особых разговоров не было. Но на следующий день дочка пришла домой с ошарашенными вопросительными глазами.

Учительница выделила два урока теме событий на территории Украины, дети стали выкрикивать довольно грубые и агрессивные вещи в адрес России. Учитель дала им возможность выговориться, а затем провела разъяснительную беседу.

Она говорила о том, что политические моменты не могут касаться детей. 

«Вот Полина, она из России. Она не может отвечать за решения государственных деятелей, она такая же ученица, как все вы, и имеет право учиться с нами».

Дети успокоились, педагог довольно грамотно поговорила с ними. Но в этот же день моя дочь пошла на дополнительные уроки немецкого. Когда они заходили в класс, мальчик из Испании начал кричать, что Полина плохая и он не хочет с ней учиться. 

Тогда учительница задала вопрос: «Почему Полина плохая? Зачем ты так говоришь?» «Потому что она русская», — ответил мальчик. Учитель, конечно, объяснила, что так говорить нельзя, но попросить прощения обидчика не заставила.

Все это ребенок принес домой. Дочь была очень расстроена, расплакалась. «Почему про мою Родину так говорят? — спрашивала она.

— В чем я виновата, почему мне приходится это выслушивать? Что я им сделала?» Потом последовали вопросы: «Как себя вести? Как отвечать на это?»

Я объяснила, что мальчик просто плохо воспитан. Посоветовала дочери никак не реагировать, не применять агрессию, просто отойти в сторону или пожаловаться классному руководителю и требовать звонка родителям. Ребенок повзрослел буквально за два дня.

«Почему ты нам не сказала, мы бы тебя в обиду не дали»

Елена, Словакия:

— 24 февраля дочка ушла в школу как обычно, мы новостей еще не знали. Одноклассник из Украины встретил ее словами: «Ты получишь за каждый взрыв». В течение дня этот мальчик и два его друга цепляли, обзывали русской фашисткой, мусором. Делали это, пока в классе не было учителей.

Когда дочка вернулась из школы и все мне рассказала, я тут же через Edupage (это сайт, с помощью которого у нас организована вся связь со школой, можно написать любому учителю, родителю, смотреть оценки) написала такое письмо классному руководителю и всем родителям одноклассников: 

«Уважаемая госпожа учительница, уважаемые родители. Сегодня дети в школе проявили агрессию по отношению к моей дочери из-за того, что она русская. Угрожали ей и оскорбляли ее, назвали мусором и фашисткой. Понимаю, что это из-за ситуации на территории Украины. Моя дочь не выбирала себе национальность.

Мы живем в Словакии, платим налоги в Словакии и соблюдаем законы Словакии. Это делали три мальчика, но я обращаюсь ко всем вам. Прошу вас поговорить со своими детьми. Подобное поведение ненормально и неприемлемо. Хочу напомнить, что национализм в Словацкой республике противозаконен и строго наказывается.

Надеюсь, подобное больше не повторится. Спасибо».

Я получила море поддержки со стороны родителей, а дочке начали писать ее одноклассники.

Трое — с извинениями, остальные с вопросом: «Почему ты нам не сказала, мы бы тебя в обиду не дали».

Классная тоже сразу ответила на письмо. Она сообщила о случившемся директору школы. На следующий день психолог и социальный педагог провели в нашем классе вместо первого урока открытый разговор с детьми.

Сделали это в каждом классе, где есть русские и украинские дети. В тот же день открыли горячую линию для школьников, которые сталкиваются с агрессией.

Любой ребенок может позвонить или написать электронное письмо и попросить помощи.

В нашей школе в принципе любой буллинг давят на корню. Не каждый ребенок может пожаловаться и привлечь взрослых. Поэтому в школе работают модераторы — это старшеклассники, которые прошли специальные курсы у психолога и соцпедагогов. Их задача — сообщать учителям, если они замечают травлю по любому поводу.

В целом мы в Словакии с проявлением ненависти к русским сталкиваемся только в соцсетях. У нас здесь много знакомых украинцев, многие не могут связаться с родными, у кого-то погибли близкие, но они нас в этом не винят.

Личный опыт: как жить без друзей и не страдать — Лайфхакер

Эта статья — часть проекта «Один на один». В нём мы говорим об отношениях с собой и окружающими. Если вам близка тема — поделитесь своей историей или мнением в х. Будем ждать!

Кто‑то обретает друзей на всю жизнь ещё в школе, кто‑то находит их среди коллег или просто волей случая. Нашему герою повезло меньше: с друзьями у него не клеилось с самого детства. Люди, которых он считал близкими, бесследно исчезали из его жизни или подводили, и в итоге он решил во всём полагаться только на себя. О чём ничуть не жалеет.

«Меня нельзя было назвать самым крутым парнем»

Я никогда не был душой компании. Но и тем, кто постоянно в стороне, тоже. Если проводить параллель со стереотипными американскими фильмами про подростков, то я всегда находился между главными и второстепенными героями. У меня был какой‑то круг общения, но меня нельзя было назвать самым крутым парнем.

До школы я был полностью погружён в компьютерные игры. Для меня это был самый комфортный и безопасный способ развлечься.

Родители пытались меня социализировать, но никогда не давили: «Давай! Сходи уже на какой‑нибудь кружок!» Они просто ограничивали время, которое я мог проводить перед экраном, поэтому мне приходилось искать какую‑нибудь альтернативу.

На самом деле это было здорово, потому что без компьютера я испытывал скуку, которую принято называть полезной. Она позволяла мне придумывать самые разные способы весело провести время. Я читал книги, рисовал — выстраивал свой комфортный мирок.

Потом я пошёл в школу, и на меня резко свалилось огромное количество новых людей, заполняющих стереотипный класс: девочка‑красавица, ботаники, хулиганы.

Многие дети, в отличие от меня, уже пересекались раньше на подготовительных курсах. Поэтому мне приходилось как‑то лавировать между сформировавшимися группами.

Тут интерес к видеоиграм оказался мне на руку, потому что в начальной школе все мальчики играли на компьютере. На переменах мы постоянно обсуждали, кто во что резался, обменивались дисками, приглашали друг друга в гости.

Но у меня не складывалось своей компании. Практически каждый год я выбирал какого‑то фаворита в классе — человека, с которым я больше всего дружил. Мы ходили друг к другу домой или в кино. Наши родители были знакомы. Но такое общение никогда не длилось больше двух‑трёх лет.

Возможно, это связано с тем, что в начальной школе дети особенно быстро развиваются и их интересы постоянно меняются. На летние каникулы все уезжали одними людьми, а приезжали совершенно другими. И каждое 1 сентября мы как будто все заново знакомились. Ты мог на школьной линейке столкнуться с кем‑то глазами и понять: «О, будем общаться!» Это происходило абсолютно стихийно.

Например, в пятом классе к нам в школу пришёл мальчик по имени Антон. Он был умный, с хорошим чувством юмора. У нас была куча общих интересов, поэтому мы достаточно быстро нашли общий язык.

Единственный минус: Антон был вечно занят. Он хотел стать программистом, поэтому после уроков ходил на дополнительные занятия и никогда не мог просто погулять.

Со временем Антону стало тесно в нашей школе, и он ушёл в другую.

Иллюстрация: Анна Гуридова / Лайфхакер

Когда вы ученики средней школы, такие вещи имеют огромное значение. Кажется, что человек уехал жить в другой мир. Поэтому наше общение сразу сошло на нет и мы перестали дружить. Самым странным было для меня осознавать, что мы не повздорили — просто дороги разошлись.

«Не было ни одного человека, которому я мог написать и пожаловаться»

В старшей школе всё стало ещё сложнее. Когда ты часто меняешь компании, новые люди имеют свойство заканчиваться. Тогда приходится прикладывать двойное усилие, чтобы заговорить с теми, с кем ты когда‑то уже дружил.

Также в подростковом возрасте почти у всех появляется личная жизнь, которая беспощадно отодвигает друзей на второй план. Так случилось и со мной.

Отсутствие постоянной дружбы выработало во мне нездоровую склонность всё драматизировать и искать отношения.

Я думал: «Сейчас всё плохо, но появятся девушки — всё изменится».

Видя в отношениях только способ спасения от несуществующих бед, я активно искал подругу. А когда находил, моментально зацикливался на ней, отталкивая от себя других людей. Например, в десятом классе я встречался с девочкой.

Когда мы расстались, я понял, что у меня вообще нет друзей. Не было ни одного человека, которому я мог написать и пожаловаться на свои проблемы.

Если я и пытался поговорить об этом с кем‑то малознакомым, то людям на меня было совершенно наплевать.

Ощутив одиночество в полной мере, я написал новому парню своей бывшей девушки, потому что он был руфером — любил забираться на крыши домов. Я попросил познакомить меня с кем‑то, кто занимается тем же. Он дал мне пару телефонов, и через два дня мы уже вместе взламывали замки, чтобы забраться на самый верх здания.

Это был глоток свежего воздуха. Я узнал, что за пределами школы может быть абсолютно другая жизнь. Раньше в моём окружении были в основном рафинированные дети. Все они — родительские дочки и сыночки из приличных семей, которые хотят получать хорошие оценки, учить языки, поступать в лучшие университеты.

А тут я столкнулся с миром совершенно других людей. Например, у одного руфера были сложности с речью и слухом, но при этом он был самым бесстрашным. Если нужно было на крыше куда‑то пролезть по карнизу, он всегда брал это на себя. Другой парень был сыном уголовника, который сидел за грабёж. Мы с ним довольно хорошо общались и вне крыш.

Он учил меня играть на гитаре, а я его —  английскому.

Эта руферская компания принесла мне много опыта. Во‑первых, я видел слаженный и крепкий коллектив, который объединяла очень глупая цель — залезть на крышу и сфоткаться. Это помогло мне понять, что для хорошего общения не обязательно быть с кем‑то друзьями. Во‑вторых, компания разношёрстных руферов показала мне, что с одноклассниками нам не по пути. Мне больше не было с ними интересно.

«Решил больше никогда ни на кого не полагаться»

После школы я поступил в университет на психолога. Со мной училось мало парней, поэтому мы сразу собрались кучкой и держались вместе. Несколько лет мы общались вчетвером, потом разделились на два дуэта.

Как и почему это произошло — я не знаю. Просто двое парней перестали общаться с двумя другими. С оставшимся одногруппником после окончания вуза мы тоже оборвали связь из‑за слишком разных взглядов на жизнь.

Окончательное разочарование в дружбе наступило, когда я уже выпустился из университета и пробовал себя на режиссёрских курсах. Там у меня был очень хороший друг (как мне тогда казалось), с которым у нас были общие интересы.

Моей выпускной работой был веб‑сериал, который понравился жюри. Мне даже дали денег, чтобы снять его. Но была загвоздка: я умел хорошо работать головой, однако не мог всё организовать. Мне нужен был человек, который взял бы на себя такие моменты. Я предложил это своему другу, и он согласился.

Потом я стал замечать, что дело не движется, и написал тому парню: «Ты куда пропал? Мы же договаривались, что ты поможешь». На что он ответил: «Извини, я не могу, у меня свой проект». Оказалось, что ему предложили другую работу и он меня кинул. Если бы я ему не написал, он бы просто исчез без объяснения причин. Хотя я ставил на наш проект не только ожидания, но и деньги.

Тогда я понял, что это уже сотый случай, когда человек без объяснения причин пропадает из моей жизни. И неважно, есть у нас какие‑то обязательства друг перед другом или нет. Я подумал, что это не лезет ни в какие ворота, и решил больше никогда ни на кого не полагаться. После этого жизнь стала намного проще и интереснее.

«Когда ты один, у тебя нет ограничений»

Сейчас мне абсолютно комфортно быть одному. И я бы ничего не хотел изменить.

Недавно я съездил на две с половиной недели в Ирландию в абсолютном одиночестве. Сначала мне было страшно. Думал, что сойду с ума, потому что просто не найду с кем поговорить. Но в итоге я открыл для себя целый мир самостоятельных путешественников.

Я снимал комнату в квартире, где жил ещё один парень. Мы с ним разговорились, а потом два дня провели вместе. Затем я переехал в другой город и поселился в хостеле. Там я познакомился с двумя канадками, и мы до сих пор поддерживаем общение.

Когда ты один, у тебя нет ограничений. Тебя ничто не останавливает. Ты более лёгок на подъём. Тебе не нужно ждать друга, чтобы куда‑то поехать. Ты просто берёшь и едешь. А там уже появляются какие‑то люди, которым этот мир интересен так же, как и тебе. Ты просто подходишь к человеку, чтобы спросить дорогу, без задних мыслей, а он зовёт тебя в гости. Это удивительно.

Иногда меня всё же накрывает ощущение одиночества, но это случается очень редко и из‑за какой‑нибудь ерунды. Я снимаю комнату в квартире. Мои соседи тоже молодые ребята. Недавно я пришёл домой в 11 вечера, а там ещё никого не было. И я подумал: «У меня что, настолько неактивная социальная жизнь? Почему я всегда прихожу раньше всех?» Но через неделю это прошло.

Я называю свой образ жизни single player mode, то есть «режим одиночной игры». Полагаясь только на себя, я стал меньше ожидать чего‑то от людей и разочаровываться.

Наверное, самым важным для меня было понять, что каждый ставит собственные цели во главу угла. Это естественно, я тоже так делаю. Просто надо чуть проще к этому относиться. Как бы человек ни клялся в дружбе, когда у него встанет выбор между другим и собой, он всегда выберет себя. Осознание этого помогает снять розовые очки.

Если вы, как и я раньше, переживаете из‑за отсутствия друзей, то я бы посоветовал разобраться, что именно вас беспокоит.

Вам действительно настолько одиноко, что не с кем поговорить? Или вам просто не подходят те люди, что есть рядом? Ведь есть родители, одноклассники, коллеги. Никогда не знаешь, какие именно отношения трансформируются в дружеские.

Возможно, это будет одногруппник, а может, парень из соседнего подъезда. Звучит банально, но даже мама может стать лучшим другом или тем, кто поможет завести новые знакомства.

Иллюстрация: Анна Гуридова / Лайфхакер

Со мной как‑то случилась забавная история. У меня в гостях была девушка, и ей захотелось выпить вина. Дома его не оказалось, поэтому мы пошли через дорогу в магазин. Купили там одну бутылку, выпили её и вернулись в супермаркет ещё за двумя. Попадали всё время к одной кассирше, которая за всем этим наблюдала.

Наутро у меня раскалывалась голова и я пошёл в этот же магазин, чтобы купить воды. Руки были заняты бутылками, я вывалил их на кассу и понял, что меня обслуживает та же продавщица. Она приспустила маску, засмеялась и сказала: «Таблеточку дать?» И сразу так тепло на душе стало.

С тех пор мы с кассиршей постоянно здороваемся, спрашиваем друг у друга, как дела. Я ощущаю себя так, будто живу в Португалии в небольшой деревушке, где каждое утро хожу в одну кофейню и заказываю один и тот же кофе. Этот супермаркет стал уголком душевного тепла, где мне улыбается незнакомый человек и желает хорошего дня.

Говорят выпускники

Карина: Оказывается, это было целых 20 лет назад — 1997 год, когда я начала учиться в 5 «Д» классе Частного Колледжа в г. Одинцово. Школьные годы я вспоминаю, как что-то очень доброе, веселое и уютное. Каждый день был в радость! Мы познавали мир, и это было так интересно.

Наши замечательные учителя, мы так вам благодарны! Любимые наши Татьяна Григорьевна, Надежда Ивановна, Жанна Иосифовна, Татьяна Владимировна, Софья Николаевна, Тамара Григорьевна, и ещё много чудесных педагогов, которым хочется сказать спасибо!

Наша «наставница», вторая мама, Екатерина Анатольевна, которая нас выпускала! Сколько добра и заботы получали наши нежные девичьи сердца. Спасибо!

Александр: Что такое школа? Даже в нашем тридцатилетнем возрасте это большая часть сознательной жизни. 10 лет, которые я провел, что называется «от звонка до звонка», в Частном колледже были для меня той самой «школой жизни», давшей много жизненных правил, понятий и норм, которыми я руководствуюсь и по сей день.

За время после окончания школы я мало встречал людей, кто рассказывает о своей школе также тепло как и мы, в основном у многих это «серые» года за партой и прочие штампы, сопровождающие этот период. Такого нельзя сказать о нашей школе, а им сложно понять наши эмоции от той школы, что нам посчастливилось закончить.

Наша школа была поистине школа жизни, а наши учителя — мудрые и смелые проводники, сделавшие из нас-детей — нас целеустремленных и амбициозных личностей. В понимании большинства школа должна стать учебниками, уроками, домашним заданием, экзаменами, аттестатом. Пройдя этот путь могу смело заявить, что школьной Системе надо поучиться у Коллектива нашей школы.

Лавируя по тонкой грани между «завалить знаниями» и «развязать до крайности», они провели нас крепко, держа за руку, дав нам и то и другое в верной пропорции.

Мы получили не только багаж всесторонних знаний, которым можно удивить многих выпускников «обычных» школ, но и багаж знаний о том, что такое жизнь, что такое отношения между людьми, что такое жизнь в социуме, что такое веселье в компании, что такое неприятные стороны человеческой жизни, что такое жизненные понятия о добре и зле, да и еще уйму всего.

Честно, не понимаю как это возможно — провести неугомонного ребенка в самом опасном возрасте через все это, дав ему возможность попробовать все эти бездны, но не дав утонуть в них. Они сделали это, и выпустили нас во взрослую жизнь людьми, которые были на голову умнее, чем большинство ровесников.

К: Открытость к людям, доверие и умение делиться и поддерживать — то, что дал Колледж. Атмосфера «дома» присутствовала во всем, а дома, как известно, один за всех и все за одного. Добро, умение найти компромисс в любой ситуации, творческий подход в мелочах — нас этому учили. 

А: Много было предметов и учителей, о каждом я вспоминаю тепло и с большой признательностью.

Жанна Иосифовна — мудрый человек, разговаривающий с детьми, как со взрослыми, давая им уверенность и смелость в жизни (от разговоров с ней у меня просыпалась взрослая сознательность), Татьяна Григорьевна — человек, который дал мне установку на жизнь «что бы не происходило ты должен сделать свое дело на 200%» (она учила нас русскому языку и литературе увлеченно и самоотверженно, чего мы тогда, к сожалению, не могли оценить по-достоинству, но осознали после окончания школы. Что такое литература для 14/15-летнего хулигана?); Татьяна Владимировна — ее фраза: «Митюшкин, смеется тот, кто смеется без последствий» — да она до сих пор раз от раза вспоминается мне в разных ситуациях. Надежда Ивановна — знания, данные вами, долго еще удивляли окружающих и вызывали вопрос откуда мы это знаем. Еще множество непосредственно Наших учителей и других наставников, которые провели нас через эти 10 лет и создавшие ту призму, через которую мы видим этот мир, давшие нам амбиции и установку на успех, давшие нам веру в свои силы и веру в то, что фантазии могут быть осуществимы.